Отец Далмат (Прохоров): «На монашество меня благословила матушка Севастиана»

Мы ищем святость «за тридевять земель», в дорогостоящих паломнических поездках «по монастырям и старцам». Такова природа человеческая: то, что под боком, кажется зачастую мелковатым и незначительным, не дотягивающим до некоего существующего в наших головах Абсолюта. Из Назарета может ли быть что доброе?..

Между тем, мучительно и непросто искомая святость незримым покровом светится везде, где некое количество людей, объединенных любовью к Богу, живут просто, праведно и честно. Живут по совести, стараясь никого не обижать и исполнять золотое правило человеческой жизни: «как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Мф. 7, 12).

Незаметная она зачатую, святость, неброская, негромкая, но и не почувствовать ее невозможно. Это как твоя слабая молитва обретает силу и словно на крыльях взлетает ввысь.

Сегодня наш рассказ — о деревеньке Токуши и живущих в ней «несвятых святых» людях.

Продам место в раю недорого...

От областного центра Петропавловска до села Токуши около 50 км, однако не покидает ощущение, что Токуши это «медвежий угол». Вернее, лосиный. «Токуш», «тугуш» — годовалый лося или шкура его. С тех пор, как стоят здешние леса и перелески, на лося охотились все, кому не лень: и кочевники, и казаки — основатели редутов Горькой линии. В летописях 1640 года сей факт отражен буднично: «...«Явил захребетный татарин Бехтерючко Плевметев со товарищи, что они продали своего промыслу — семь тугушевъ на семь рублев...». Из лосиных шкур получалась самая высококачественная замша: шили перчатки для аристократок, и гусарские лосины.

Сегодня, рассказывают токушницы, лоси с лосятами нет-нет, да заходят на местную пасеку подкрепиться сладкой подкормкой для пчел. «Да какие это лоси, это косули, лосей-то нынче не осталось», — возражают другие. Такое вот несогласие в народе.

Хорошо в Токушах, да порой грустно. И все грустнее. Население стремительно уменьшается. По последним официальным данным 2016 года, здесь насчитывалось1900 человек. Сами токушинцы считают, едва ли 1600 наберется. Старики уходят, а молодежи негде работать, и почти все сколько-нибудь молодые и активные ездят на заработки в Петропавловск на семичасовой электричке.

Сегодня в Токушах на продажу выставлено 50 домов. Дома справные, крепкие, с постройками и канализацией. Раньше по три миллиона просили, а сейчас цену вдвое сбавили. Все равно стоят дома, никто не покупает.

Церковь в Токушах, тем не менее, новая, светлая, теплая и по-деревенски уютная. На окнах цветы в горшках, на поминальном столе ажурная скатерочка. Церковь — смысловой центр токушинского мироздания — была заложена в 2007 году и освящена в честь преподобного Амвросия Оптинского. Местные прихожане называют преподобного не иначе, как «наш батюшка» и молитвенно прибегают к нему на все случаи своей жизни. Преподобный, говорят, по молитвам верующих даже движение пригородных поездов регулирует.

Вообще, в Токушах мир идеальный, мистический уживается бок о бок с миром реальным. По улицам разгуливают святые, местные их видят и вступают в коммуникации. Одна женщина даже покойного патриарха Алексия II видела: шел себе по улице стремительной походкой, в простой будничной рясе, поравнялись — справился: «А как в церковь пройти?». Женщина сначала не признала в незнакомце патриарха, просто удивилась, откуда, мол, батюшка незнакомый путь держит? Домой приходит, а по телевизору новость: умер патриарх, и фото во весь экран. Женщина разволновась: «Вот кого я сейчас на улице встретила!».

Да что патриарх, когда сама Богородица здешние места Своим явлением почтила. В соседней деревне Лебяжка сохранилась церковь Пророка Ильи, старейшая в Северном Казахстане. В разгар хрущевских гонений, рассказывает настоятель иеромонах Далмат, явилась Богородица одному местному жителю во сне и наказала, не мешкая, в лес отправиться и выкопать Ее икону. Мужик сначала не отреагировал, мало ли что приснится? Но когда сон повторился несколько раз, мать его, женщина опытная, переполошилась: бросай, мол, все дела да в лес поезжай! В лесу свернули с дороги, — наткнулись на кучу прошлогоднего валежника, раскидали ветки, а там — икона «Благодатное небо». За чудотворную теперь почитается.

Токушам не так повезло, как соседней Лебяжке. В прежние времена в Токушах была церковь святителя и чудотворца Николая. В 30-е годы богоборческого ХХ века церковь перестала существовать, сначала из нее склад сделали, а позже — клуб. На возвышении алтаря киноустановку поставили, кино по воскресеньем крутили. Вместо Литургии. Так киномеханик едва умом не тронулся. Боялся на своем рабочем месте находится. Прибежит, бывало, когда народ в зале уже свистеть и улюлюкать начнет, киношку прокрутит и сразу бежать. «На месте бывшего алтаря кто-то ходил: „топ-топ-топ“ и пел тихонько так, протяжно, — не один механик, все слышали», — рассказывают прихожанки-бабушки.

А сегодня на месте этого храма ничего не осталось, фундамент порос сорной травой. Бабушки-прихожанки приходили с ломиком, несколько кирпичиков поддели и унесли, когда новую церковь-то закладывали. В основание положить.

Церковь «в огороде»

Храм преп. Амвросия построен прямо во дворе у местной старожилки Екатерины Тимофеевны. Храм отапливается домашней печкой благодаря подземной трубе. Баба Катя, как она представилась, несет послушание на клиросе и заведует хозяйством приходского домика. Здесь же живет местный батюшка, отец Далмат. Домик небольшой и очень скромный. Хозяйка великодушно батюшке комнату уступила, а сама ютилась на маленькой кухне. Только недавно к домику две кельи пристроили. В бывшей комнате образовалось, вроде как, «зала» — можно теперь паломников принимать.

Всю свою жизнь баба Катя прожила в точном соответствии пословице: «Где родился, — там и пригодился». Когда дочка с мужем и детьми уехала в Германию, в Баварию, то хотела маму забрать. Баба Катя съездила погостить и заявила, что ей в Германии не понравилось, несмотря на сказочные красоты окрестностей «Городка ангелов». В Токушах лучше. 72 года бабе Кате, а не дашь ее годы. Лицо светлое и глаза молодые, ясные.

Недавно в местной епархии бабу Катю решили орденом наградить. И правда, — кого награждать, как не ее: всю жизнь человек верой и правдой, сердцем и имением Богу и Церкви служит. Решили фамилию уточнить, да вот как? У отца Далмата телефона сотового нет, пришлось звонить самой бабе Кате — деликатненько так поинтересоваться правильным написанием фамилии.

Отец Далмат через какое-то время перезванивает: «Никак бабу Катю решили наградить? То-то она плачет, слезами обливается. Просит не награждать, — недостойна, мол». Что тут поделаешь? Так и не наградили бабу Катю.

Как люди в Токушах веруют и умирают

«Ой, я всех батюшек помню, которые в Токушах служили, — улыбается баба Катя. — Иные в статусе новомученников прославлены, например, священник Иоанн Болотов. Ссыльных священников к нам сюда тоже присылали. Помню, после войны приехал батюшка, такой красивый человек, благородный. Обосновались они с матушкой в убогой землянке возле кладбища, наши деревенские боялись к ним домой ходить, — гроб там стоял как напоминание о смерти. Для батюшки это нормально было, а местные наши боялись».

«В Токушах служу третий год, — рассказывает отец Далмат. — Место здесь такое намоленное. Люди хорошие, добрые, дружные, хлебосольные. Если не дай Бог, у кого-то беда случается, всем приходом становятся на молитву. Поначалу я по благословению епископа Владимира сюда ездил служить из города. Ездил-ездил, да так душою и прикипел».

— А какая она, вера простых токушинцев, что вас, как священника, удивляет? — спрашиваю. — Примеры конкретные можно?

— Сразу на ум приходит наша прихожанка баба Рая, как все ее называли. Я ее застал уже больным человеком, 80 лет ей было, ослепла совсем. Так баба Рая пенсию получала и всю раздавала людям, кто нуждался, себе самый минимум оставляла на хлеб. Под конец у нее уже ноги отнимались, но она все равно приходила по воскресеньям в храм. Для нее это была потребность души.

— А Валя Родионова? — вступает в разговор баба Катя — У нее такая вера крепкая была, что она свою смерть в точности предсказала. Предыдущий батюшка отец Николай ее пособоровал, причастил, Валя родным говорит: «Собирайте всех прощаться, я сегодня умру». Начали читать акафист Всецарице, она голову с подушки приподняла и так внимательно смотрит перед собой, будто что-то важное видит. Так и померла во время чтения, тихо ушла, словно заснула.

— А молитвенное заступничество преподобного Амвросия на себе чувствуете?

— Да, во всем буквально, — разводит руками отец Далмат. — Я так вообще считаю, что этот приход батюшка Амвросий мне еще до настоятельства предсказал. Владыка меня рукоположил в иеромонахи 10 июля, в день обретение мощей Амвросия Оптинского. А родился я 23 октября — в день, когда преподобный представился Господу. Для верующего человека в таких вещах случайностей не бывает.

— Отец Далмат, как же вы монахом стали?

— Меня на монашество матушка Севастиана благословила. (настоятельница Карагандинского Богородице-Рождественского женского монастыря схиигумения Севастиана (Жукова), духовное чадо старца Севастиана Карагандинского, — прим. авт). Был период, когда я для себя не мог определиться, чего в жизни мне надо искать: и монашество привлекало, и искушения посещали, может, лучше все-таки жениться? Поехал в монастырь к матушке, захожу, спрашиваю о своем, а матушка так эмоционально в ответ: «Ой, не женись!». И все разом сомнения исчезли. Матушка Севастиана при жизни от Господа многие духовные дары получила. В ней было столько любви к людям. Я ездил эту любовь впитывать — от матушки и от батюшки Петра. (архимандрит Петр (Горошко, клирик Карагандинского Богородице-Рождественского женского монастыря. — прим. Авт.).

Постриг принял с именем преподобного Далмата Исетского, это мой небесный покровитель.

— Бытует мнение, что монашество в миру — своего рода духовный экстрим: дескать, в монастыре насельник защищен самими стенами, уставом, распорядком жизни, а в мирской жизни больше соблазнов.

— В монастыре не легче, там другого характера искушения. Здесь же, на приходе — сам себе игумен. Конечно, стараешься избегать излишнего общения, монаху негоже тусоваться, говоря мирским языком. Всегда помнить, что главное монашеское делание — это непрестанная молитва.

— Игнатий Брянчанинов еще о своем времени писал, что проще встретить монаха во фраке, чем монаха в рясе, имея в виду внутреннее состояние человека. Ведь, по большому счету, мирянину, если он решает приложить к себе монашеские идеалы, ничего не мешает хранить целомудрие, творить Иисусову молитву, отказаться от мяса, не принимая при этом постриг и не давая обетов.

— Ну, мясо не есть — это самое легкое. А насчет монашества без обетов... В истории были разные примеры. Были и тайные монахи, в миру — академики. Главное, избежать того, что называется ревностью не по разуму. Можно и жить монашеской жизнью, не давая обетов. Вот Екатерина Тимофеевна — она точно монашеской жизни придерживается. Есть в Токушах и другие прихожане, которые по-монашески живут.

Без телевизора и сотовой связи

Отец Далмат — единственный настоятель в епархии, у которого нет ни сотового телефона, ни электронной почты. По принципиальным соображениям. Телевизора в доме тоже нет. На личной странице о. Далмата в соцсети «Одноклассники» висит уведомление: «последний визит 10 июня 2017 года». В епархии шутят: «Зачем отцу Далмату соцсети? Он молитвослов откроет, и с кем надо виртуально общается». Сам отец Далмат убежден, что так оно и происходит: «На все воля Божия. Бывало, приедешь в город, зайдешь в епархию, навстречу нужный человек идет».

Автомобиль для токушинского батюшки — уж точно не роскошь: древний жигуль — «шестерка», который то и дело ломается. Но удивительное дело, «где надо ломается» — не на трассе, а по приезду в пункт назначения, где всегда находится человек, чтобы его починить. Впрочем, есть у отца Далмата мечта — завести лошадку, она понадежнее «шестерки» будет. В Токушах, особенно в соседней Лебяжке, до сих пор самый востребованный вид транспорта — гужевой. И к тому же лошади — это детская большая любовь.

...Патриарх Алексий II назвал казахстанскую землю огромным антиминсом, распростертым под открытым небом. В XX веке казахстанские степи упокоили тысячи людей пламенной веры, пополнивших сонм мучеников и исповедников. В глубинке эта преемственность веры чувствуется так остро и щемяще, хоть и редеет то славное поколение. Хочется верить, с его окончательным уходом не оскудеет верой и молитвой наша добрая земля...

Вера Гаврилко
Фото автора и прот. Сергия (Первушина)