Радоница — день особого поминовения усопших. Приводим размышления протоиерея Евгения Яшенькина

Христос Воскресе!

В эти светлые пасхальные дни, когда мы «смерти празднуем умерщвление, адово разрушение, иного жития вечного начало», мы не можем не вспомнить о тех, кто уже перешел грань этого временного бытия и приобщился к вечности, не можем не поделиться своей радостью о Воскресшем Господе с умершими во Христе.

И название сегодняшнего праздничного дня — Радоница — созвучно радости, потому что это не время плача и скорби, но день общения любви, празднования победы Жизни над смертью. Усопшие во Христе даже больше нас ценят этот дар Божий.

Радоница. Интересно, что данный термин известен любому мало-мальски воцерковленному человеку, хотя ни в Типиконе, ни в какой-нибудь другой богослужебной книге он не употребляется. Если Устав не упоминает об этом дне, откуда же взялась традиция совершать во вторник после Антипасхи особое поминовение усопших? Устав запрещает в период с Великиго Четверга до Недели Антипасхи совершать литии о усопших в притворе, что фактически означает запрет любого поминовения усопших в общественной церковной молитве. Следовательно, все заупокойные поминовения должны быть перенесены на ближайший день после указанного срока. Но на какой именно день? Понедельник Антипасхи не совсем подходит для этой цели, ибо вечером в Неделю Антипасхи совершается великая вечерня с пением великого прокимна, то есть вечером в воскресный день заупокойные поминовения неуместны. Потому первым днем после Пасхи, когда и вечером накануне, и в сам день утром можно совершать заупокойное поминовение, является вторник 2-й седмицы после Пасхи.

С приветствием «Христос воскресе» мы обращаемся ко всем усопшим. Если образно выразиться, мы как бы сходим в ад, чтоб известить пленников, чтобы со всеми умершими заговорить человеческим языком. И если бы мы имели настоящий слух, не тот, которым различаем только земные звуки, мы бы услышали: воистинну воскресе Христос. И их «воистинну воскресе» прозвучало более бы слышно, чем наше. Потому что они больше знают, чем мы. Мы смотрим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, они смотрят так, как и нужно, видят воочию, что там есть. А там есть жизнь, и жизнь настоящая. Здесь тоже то, чем мы живём, называем жизнью, но это не жизнь, в лучшем случае это для нас отпущенное время, чтоб достигнуть настоящей жизни, в худшем случае — мелькнувший миг, вот есть — и сразу его нет. А там только «есть», «нет» там не может быть. Но во всё это нам нужно проникнуть верой, и верой в Воскресшего Христа. Христос воскресе и запоры ада разрушены, Христос воскресе и нет смерти, Христос воскресе и для всех нас наступило торжество жизни, но мы ещё на земле и торжество жизни для нас не так понятно.

Христос воскресе! Пусть же ответ «воистинну воскресе» не останется только словами. Будем жить для воскресения Христова, чтоб не только поминать усопших, а встретиться с ними в вечности, встретиться и обрадоваться, и радости нашей не будет конца. Христос Воскресе!