Толкование Евангелия от Матфея 26 глава

СТИХИ 1,2: Когда Иисус окончил все слова сии, то сказал ученикам Своим: вы знаете, что через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие.

Толкователи полагают, что это было сказано во вторник на страстной неделе, т.е., в тот же день, когда были сказаны речи, изложенные в 24 и 25 главах. Господь окончил теперь все речи Свои к народу Иудейскому, и теперь, вплоть до Воскресения, евангелист Матфей, как и другие синоптики, не приводит никаких длинных речей Спасителя. Учительская деятельность Христа теперь окончилась. Начинается Его первосвященническое служение. При истолковании второго стиха встречается некое затруднение: если ученики действительно знали, что через два дня будет Пасха, то знать, что в этот же день будет распят Христос, они не могли. Поэтому читать следует так: вы знаете, что через два дня будет Пасха, и ещё говорю вам, что в этот же день Сын Человеческий будет предан на распятие. Теперь, что касается выражения: через два дня. Господь говорил эти слова ученикам Своим во вторник вечером. Среда и четверг-это и есть два дня. А в пятницу утром Христос был распят.

СТИХИ 3,4: Тогда собрались первосвященники и книжники и старейшины народа во двор первосвященника, по имени Каиафа, и положили в совете взять Иисуса хитростью и убить;

Совещание это состоялось, как полагают многие, тоже во вторник вечером. Это не было первое совещание. Решение предать смерти Христа было принято раньше: И слышав притчи Его, первосвященники и фарисеи поняли, что Он о них говорит, и старались схватить Его, но побоялись народа, потому что Его почитали за Пророка. (Мф.21,45-46). Деятельность и речи Христа во всю текущую страстную неделю всё более и более усиливали ненависть к Нему Его врагов и делали их решение о Его убийстве бесповоротным.

Под двором первосвященника здесь следует разуметь не сам дворец, в котором он жил, а пространство возле дворца-собственно двор, замкнутое открытое место, достаточно удалённое от входа и окруженное другими зданиями дворца. Первосвященник у евреев по закону был только один. Матфей и Марк упоминают только Каиафу. Но Лука (3,2) и Иоанн (18,13) упоминают ещё Анну, который был тестем Каиафы. Первосвященник Анна был смещён со своего поста прокуратором Валерием Гратом (Иосиф Флавий) и был, так сказать, первосвященником на покое. По-видимому, он имел большое влияние на Каиафу по причине своего родства с ним. Имя Каиафа не было собствннным.Его звали Иосиф. Кроме бывшего и настоящего первосвященников на совещании могли быть и главы священнических черед, которые в Евангелиях также называются архиереями или первосвященниками. Совещание происходило, очевидно, без всякого участия Иуды, о котором собравшиеся пока ещё ничего не знают. Совещавшиеся решили идти не прямым путём, потому что боялись народа, а употребить хитрость. Предметом их совещания теперь было не то, чтобы взять Иисуса, а как взять Его, чтобы не возмутился народ, который почитал Его за Пророка.

Иннокентий Херсонский говорит: «После торжественного входа в Иерусалим, после посрамления всех религиозных партий иудейских и самих членов Синедриона, особенно после грозной последней проповеди в Храме, которая обличала вождей народа, Пророк из Галилеи казался первосвященникам самым опасным личным противником, против которого позволительно употребить всё: и закон, и гражданские меры, и хитрость, и насилие.»

СТИХ 5: но говорили: только не в праздник, чтобы не сделалось возмущение в народе.

Совещавшиеся старались избежать не столько возмущения народа, сколько вообще «шума». Бесшумные действия всегда бывают безопаснее. Принимая такое решение, собравшиеся, очевидно, совсем не думали о том, чтобы предать Христа именно крестной смерти. Эта казнь была бы всенародной и могла бы быть причиной большой народной смуты. Они совещаются о том, чтобы просто где-нибудь тайно и врасплох застигнуть Иисуса Христа и убить. Однако, события развивались так, что вождям народа вскоре стало ясно, что им незачем прибегать к какой-либо хитрости. Они поняли, что им можно действовать открыто и предать Христа всенародной крестной смерти. Некоторые толкователи предполагали, что Синедрион хотел предать Иисуса Христа смерти до наступления праздника Пасхи. Однако такое мнение не имеет под собой никаких оснований. Под праздником следует разуметь не первый день праздника, а всю неделю, в течение которой он продолжался. В праздник Пасхи в Иерусалиме собиралось множество народа. Как ни желательно было избавиться от смертельного врага насколько возможно скорее,- это было немыслимо. Старейшины рассуждали так: «Пусть народ отпразднует праздник и разойдётся по домам в разные места и города. Тогда опасность народного бунта совсем уменьшится.» Все эти мысли были всеяны им извне.

Златоуст пишет: «Дьявол не хотел, чтобы Христос пострадал в Пасху, для того, чтобы страдание его сделалось известным; а первосвященники опасались возмущения народа. Заметь,- говорит Златоуст,- они боятся не гнева Божия и не того, что злодеяние в праздник усугубит их вину перед Всевышним, но они боятся бунта народа, то есть, опасности со стороны людей.»

СТИХИ 6,7: Когда же Иисус был в Вифании, в доме Симона прокажённого, приступила к Нему женщина с алавастровым сосудом мира драгоценного и возлила Ему возлежащему на голову.

Интересен вопрос о времени этого события. Если сопоставить рассказы евангелистов Марка и Иоанна о помазании Иисуса Христа с рассказом Матфея, то получается, что это событие произошло «за шесть дней до Пасхи». Это время указано у Иоанна(12,1-8). Речь идёт о помазании Иисуса Христа именно в Вифании. Таким образом, помазание совершилось накануне торжественного входа Спасителя в Иерусалим. А вообще, святые отцы, толкователи Нового Завета, держатся того древнего Предания, что Христос был помазан трижды. Первый раз в Галилее в доме Симона-фарисея некоей грешницей, о чём пишет Лука(7,37-48). Во второй раз в Вифании, в доме Лазаря, Марией, сестрой Лазаря, за шесть дней до Пасхи, Ин.12,1-8. И в третий раз в доме того же Симона-фарисея(прокаженного) в Вифании той же покаявшейся грешницей, которая помазала Его в первый раз, о чём пишут евангелисты Матфей и Марк(14,3-9). Как видно, Матфей не соблюдает здесь хронологической последовательности событий, как и в других местах своего Евангелия, потому что для него главное в данном случае не хронология, а некая главная мысль. И эта мысль заключается в следующем: если враги Христа устроили совет, как взять Его хитростью и убить, то друзья Спасителя, напротив, являют Ему в лице этой женщины величайшую милость. В Иерусалиме-вражда, ненависть, коварство, злоба. В Вифании-любовь, преданность, благоговение, нежность. Синедрион действует сознательно. Враги желают превратить живое тело Христа в смердящий труп. Друзья желают, напротив, чтобы тело Его благоухало. И при этом бессознательно приуготовляют Его к погребению (об этом скажет Христос дальше). В связи с изложенным мы не можем упрекать евангелиста Матфея в нарушении порядка следования событий. Зато он донёс до нас очень важную мысль и сопоставление настроений врагов и друзей Господа. По мнению толкователей, в среду Господь оставался в Вифании. Это был день покоя Сына Человеческого перед Его крестными страданиями и смертью. И провёл её Спаситель совершенно тихо среди друзей.

Кто такой был Симон прокажённый-неизвестно. Феофилакт Болгарский говорит, что Симона прокажённого некоторые считали отцом Лазаря. Господь, яко бы, очистил его от проказы. Но это ни на чём не основанные предположения. Сейчас считается, что Симон имел какое-то, неизвестное нам отношение к семье Лазаря. По поводу же того, почему Матфей не упоминает ни о Лазаре, ни о Марфе и Марии, а только о Симоне,-высказывалось мнение, что, когда Матфей писал своё Евангелие,-опасно было упоминать имена этих людей, дабы их не преследовали. Но это опять же только предположение.

Алавастровый сосуд-значит, собственно, алебастр или алебастровый сосуд. Такие сосуды использовали для сохранения благовонных мазей.

СТИХИ 8,9: Увидев это, ученики Его вознегодовали и говорили: к чему такая трата? Ибо можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим.

В Евангелии от Иоанна(12,4) говорится, что вознегодовал один Иуда Искариот, а не ученики. Возможно, что Иуда это недовольство поступком жены высказал первым, а остальные ученики услышали его ропот и тоже стали открыто высказываться против такой расточительности. Ибо сосуд с миром стоил более трёхсот динариев. Об этом говорит Марк(14,3-5). «Откуда родилась в учениках такая мысль? -спрашивает Иоанн Златоуст,- А дело в том, что ученики говорили не от злого умысла, не от худого сердца, а от простоты. От привычки высказывать свободно перед Учителем все мысли. От похвальной, но сейчас несвоевременной заботы о нищих, а более всего от увлечения примером Иуды, который по наглости своего характера легко мог увлекать других своим дерзким суждением.»

Теперь представим себе, что должна была чувствовать жена, помазавшая Господа, при таком взгляде учеников на дело её искреннего усердия и беспредельной любви к Нему?

СТИХИ 10,11: Но Иисус, уразумев сие, сказал им: что смущаете женщину? Она доброе дело сделала для Меня: ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете;

Как ни проста истина, что нищие будут существовать везде и всегда, она была высказана впервые только Христом. Это утверждение Христа подтверждается опытом жизни любого человека. Несмотря на усилия современных государств, в том числе и стран с высоким стандартом жизни-нищие есть и там. То есть, нищие есть и будут всегда, а Христос жил на земле с людьми только однажды. Ученики не знали, что женщина поступила так по особенному внушению Божию, подготавливая и прообразуя Его погребение.

СТИХ 12: возлив миро сие на тело Моё, она приготовила Меня к погребению;

Готовить к погребению, значит бальзамировать. Толкует Иоанн Златоуст: «Потому да никто не порицает её. Я не только не хочу осуждать её или укорять, но даже не попущу остаться в неизвестности случившемуся, и произведу то, что весь мир узнает о поступке, сделанном в доме и тайно.»

СТИХ 13: истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память её и о том, что она сделала.

Обратите внимание, что Христос Знает, что Его Евангелие будет прославлено во всём мире. Ни одно историческое лицо, даже самое известное и славное, не может сообщить какому-либо своему действию бессмертие. А Христос может. «Для чего Христос обещает жене не духовное что-нибудь, а всегдашнюю о ней память?» -спрашивает Златоуст. Для того, чтобы этим вселить в неё надежду на получение духовных благ. Если она сделала доброе дело, то получит и достойную награду.

СТИХИ 14,15: Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошёл к первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребренников.

Тогда-когда же? Златоуст говорит: «Когда жена-блудница оказывает такую честь, тогда ученик уходит, чтобы предать Христа. «Когда именно Иуда отправился к первосвященникам,-решить с точностью невозможно, потому что все евангелисты пишут по-разному. Наиболее вероятное предположение, что предательство совершилось в среду. Для своих переговоров с членами Синедриона о выдаче Христа Иуда скорее всего мог избрать ночное время. Теперь о самом главном: каковы же мотивы предательства? Евангелист Иоанн говорит, что Иуда не только носил денежный ящик, но и был вор (Ин.12,6). Папа Лев Великий писал об этом так: «Иуда оставил Христа не вследствие страха, а по причине жадности к деньгам. Ибо любовь к деньгам есть самая низкая страсть… Нет никакого следа правды в том сердце, в котором любостяжание свило себе гнездо. Иуда был опьянён этим ядом-поэтому предал своего Господа и Учителя.» Любовь к деньгам была душевным недугом Иуды. Этот недуг или болезнь могли влиять на всю остальную его духовную структуру (духовное устроение) и вызывать ненормальность в его общем поведении. Это не значит, что Иуда был сумасшедшим, потому что в таком случае он был бы невменяем и не нёс бы никакой ответственности. Но у него было, несомненно, частичное затмение умственных способностей, что доказывается его последующим самоубийством. Любовь к деньгам у него, может быть, первоначально была совершенно тайною, но постепенно росла и разгоралась, как тлеющий уголь. Это могло подвигнуть его на временное и перенесение всяческих тягот жизни в общине апостолов и Христа. При этом он постоянно надеялся на будущие блага, то есть, когда Христос осуществит Свою мессианскую задачу. Но когда он увидел, что все его мечты и надежды рушатся, а будущее было противоположно всякому земному благосостоянию, то такого кризиса и такого разочарования Иуда не выдержал.

Есть ещё одно интересное суждение о деле Иуды Искариота. Иуда стремился примкнуть к сильным людям. Пока Иуда видел, что Христос, как необыкновенный Учитель и Чудотворец, должен войти в силу, он примкнул к Нему и не отходил от Него. Но когда ясно увидел, что возобладать и войти в силу должен был не Христос, а враждебная Ему партия первосвященников, которая должна была похоронить всё дело Христа и Его личность,-то примкнул к ним. Евангельские сведения об Иуде и вообще о последних днях земной жизни Христа слишком кратки. Мы не можем уловить действительных мотивов, когда именно для Иуды стало ясно, что внешняя сила не на стороне Христа, а на стороне Его врагов. Собственные неоднократные заявления Христа о страданиях на кресте, и потом всё более и более усиливающаяся злоба иудейских начальников ясно показала Иуде, на какую сторону выгоднее стать. И он смело оставляет Христа и пускается в водоворот политической ненависти и убийств. Обратите внимание, что Иуда первоначально не назначает цены. Он выведывает о ней: что вы дадите мне, и я предам вам Его. Но он не продаёт Христа, а предаёт. Он берётся сделать нетрудное дело-указать тайное место пребывания Христа, чтобы Его можно было безопасно взять. Это не могло стоить дорого. Архиереи назначают Иуде такую цену, какой он, вероятно, не ожидал. Иуде предложили тридцать сребренников. Один сребренник равнялся четырём динариям. Работник за тяжкую дневную работу получал обыкновенно только динарий. Стало быть, Иуде предложили в 120 раз больше дневной платы одного работника. Более одной трети года нужно было работать, чтобы заработать такие деньги. Но архиереи и Храм были, несомненно, богаты. Как только предложена была такая цена Иуде, он немедленно согласился. Сам Иуда едва ли предполагал, что предавая Христа, он действовал в согласии с древним пророчеством о нём. Для него цена, обещанная и данная первосвященниками, была высока. С другой стороны, и первосвященники, конечно, не думали об осуществлении в этих событиях древних пророчеств. Но, сами назначая тридцать сребренников, они почти несомненно думали этим унизить Христа, потому что тридцать сребренников были обыкновенной ценой раба. Такое презрение разделялось, по-видимому, и Иудой, который не называет Христа по имени, а говорит, что предаст Его. С другой стороны, начальники Иудейские, когда к ним явился Иуда, не могли в душе не презирать его. В тайном предательстве не было ничего возвышенного и благородного, и на него могли смотреть с омерзением даже самые безнравственные люди. Заявление предателя сразу же изменило весь план, который был намечен к исполнению. Хитрый саддукей Каиафа мгновенно рассчитал в уме своём, что при помощи такого человека, каким был предатель Иуда, можно будет захватить Иисуса без всякого шума, даже без ведома народа. Немедленным же осуждением Его на смерть и предание в руки Римского прокуратора предполагалось удалить от себя и последнюю опасность. Народ,-думали они,-не посмеет предпринять что-либо против Римлян, которые на время Пасхи особенно увеличивали своё военное присутствие в Иерусалиме.

СТИХ 16: и с того времени он искал удобного случая предать Его.

Иуда Искариот был из города Кариота. И только он один происходил из Иудеи. Прочие все ученики были галилеяне. Душа Иуды обуревалась грешными помыслами. Поистине, в неё вошёл сам сатана. Так объясняют состояние Иуды евангелисты.

СТИХ 17: В первый же день опресночный приступили ученики к Иисусу и сказали Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху?

Наступил день, когда надлежало по закону Моисееву вкушать пасхального агнца. Все четыре евангелиста согласно говорят, что Иисус Христос совершил Тайную вечерю в четверг, а пострадал в пятницу. Но евангелисты-синоптики называют четверг первым днём опресноков, когда надлежало закалать пасхального агнца. А евангелист Иоанн пишет, что Евреи ели пасху в пятницу, после распятия Господа. Значит, Господь не в один день с Евреями вкушал пасхального агнца. По закону Моисееву пасху следовало вкушать 14 нисана, вечером. Встаёт вопрос: когда Господь совершил Тайную вечерю? 14 нисана или же днём раньше? На какой день недели выпадало в тот год 14 нисана: на четверг или на пятницу? Толкователи Евангелия решают этот вопрос по-разному. И до сего дня нет единого мнения на этот счёт. Одни думают, что Господь совершил Ветхозаветную пасху и установил Новозаветное Таинство Евхаристии 13 нисана, другие думают, что 14. По свидетельству иудейского историка Иосифа Флавия на праздник пасхи в Иерусалиме собиралось до двух миллионов народа. Для них надобно было заколоть до 250 тысяч пасхальных агнцев. Понятно, что не было никакой возможности в один день совершить столько закланий. Поэтому допускалось закалать их и совершать пасху накануне, то есть, 13 нисана. Господь и совершил её, не отлагая на 14 число, ибо время Его было сокращённо. «Время Моё близко» -говорит Он Сам, посылая учеников приготовить Пасхальную вечерю.

Другие толкователи думают, что Синедрион специально перенёс в это год празднование пасхи с 14 на 15 нисана, чтобы избежать двух, совершенно свободных от труда дней. То есть, пасха, приходящаяся на пятницу, которая была днём покоя и следовавшей за ней субботой, которая по закону Моисея тоже была днём покоя. Желающие могли совершить пасху и 14 нисана, в день, указанный Моисеем. По этому толкованию Господь и совершил её 14 числа. Можно держаться того или другого мнения, но заключение будет одно и то же: Синедрион закалал и ел пасхального агнца в пятницу, будь это 14 или 15 число месяца. А господь совершил эту пасху днём раньше, в четверг, будь это 13 или 14 число. Вот почему, хотя первые три евангелиста и называют четверг первым днём опресночным, но сами же они пишут, что на Тайной вечере господь употребил хлеб квасный, по-гречески, артос, а не пресный, по-гречески, азимос. В законно установленный день всеобщего празднования пасхи допускать на трапезу квасный хлеб было строго запрещено. Евангелисты также сообщают, что в пятницу Симон Киринейский возвращается с поля, очевидно с работы, Иосиф покупает в пятницу же плащаницу, а мироносицы-миро. Следовательно, в пятницу допускались и торговля, и работа, а общий праздник пасхи ещё не наступил-до вечера.

Для нас не важно, в какое именно число месяца пострадал Господь наш. Довольно знать, что день Его страданий и смерти был днём Ветхозаветной пасхи. А умер Он на кресте в тот самый час, когда в Иерусалимском Храме происходило заклание бесчисленного множества пасхальных агнцев, которые были прообразом Его крестной жертвы. На это совпадение с особой силой указывают все евангелисты.

СТИХ 18: Он сказал: пойдите в город к такому-то и скажите ему: «Учитель говорит: время Моё близко; у тебя совершу пасху Мою с учениками Моими.»

Самый краткий и неясный рассказ об этом эпизоде как раз здесь, у Матфея. Марк и Лука говорят ещё о человеке, несущем кувшин воды. Ученики должны идти за ним и передать хозяину дома того повеление Спасителя относительно комнаты для совершения пасхи. Но Матфей прибавляет здесь выражение, которого нет у других евангелистов. Он говорит: к такому-то. Полагают, что хозяин дома, который был учеником Христа, не называется здесь по имени, потому что Иудеи ненавидели последователей Христа. А Евангелие от Матфея было написано в такое время, когда ещё все события были свежи в памяти и все очевидцы живы. Сомнительно, однако, чтобы Сам Христос не назвал имени хозяина при самом посольстве учеников. Осталось предание, что дом, где совершена была Тайная вечеря, принадлежал или самому евангелисту Марку, или отцу его. Это мнение подкрепляется тем, что в рассказе Марка о всех этих событиях встречается больше живых и мелких подробностей, чем у других евангелистов. Ход событий представляется вообще в следующем виде: в четверг утром ученики спросили Иисуса Христа, где им приготовить для Него пасхального агнца? Как видно из рассказа Луки (22,8), некоторые приготовления были уже сделаны, и для этого были посланы Пётр и Иоанн. Они должны были принести пасхального ягнёнка с 3 до 5 часов вечера в Храм и сами заколоть его, причём кровь его возливалась священником на жертвенник. В то время, как ученики делали всё это, возник вопрос о месте совершения Тайной вечери. Жители Иерусалима охотно предоставляли богомольцам, прибывающим в город, нужные помещения, может быть, за известную плату. Некто, о котором говорит Матфей, как раз и приготовил для Христа и его учеников отдельную уединённую комнату. Кроме учеников на вечерю, по-видимому, никто больше не был допущен.

СТИХ 19: Ученики сделали, как повелел им Иисус, и приготовили пасху.

То есть, ученики пошли в Иерусалим, у Водяных ворот, через которые входили в город идущие с Елеона, встретился им человек, несущий в кувшине воду. Следуя за ним, они вошли в дом, пересказали хозяину дома слова своего Учителя. После этого он тотчас указал им на просторную готовую комнату. И они занялись приготовлением пасхи, то есть купили в ограде Храма пасхального агнца, закололи его, соблюли разные необходимые формальности в Храме. Затем дома запекли пасхального агнца на огне, поставили на стол с хлебом и горькими травами в приготовленной комнате, убранной и устланной, как пишут евангелисты. Агнца запекали по Закону целого, не раздробляя на части, не сокрушая ни одной кости, с соблюдением прочих обычаев. Около стола расставлены были ложи. С наступлением времени, Законом и обычаем определённого, то есть, не ранее сумерек и не позже десяти часов вечера, Иисус Христос возлёг с двенадцатью учениками Своими.

СТИХ 20: Когда же настал вечер, Он возлёг с двенадцатью учениками;

По иудейскому обычаю вокруг низкого стола разложены были с трёх сторон циновки и подушки, каждая из которых была такой длины, что предоставляла достаточно места для трёх-четырёх человек.

Стол был немного повыше мест для возлежаний. Почётным было среднее место, посередине стола, и оно, конечно, было занято Спасителем. Возлежащие лежали ногами к стенам в противоположную от стола сторону. Каждый из присутствующих располагался во весь рост и приподнимался на левом локте так, чтобы правая рука оставалась свободной. По первоначальному установлению пасхальную вечерю надлежало вкушать стоя, в дорожной одежде и с посохом в руке, для напоминания о поспешном бегстве из Египта. Но с течением времени вошло в обычай возлежать и на этой вечере, как на других, потому что «есть стоя»,-говорил еврейский Талмуд,-обычай рабов, а Иудеи вышли из рабства в свободу.»

СТИХ 21: и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня.

Матфей пропускает здесь длинные рассказы Луки (22, 15-18) и Иоанна (13, 2-21). Если сравнить показания всех четырёх евангелистов, то порядок событий на вечере был, вероятно, такой: после прибытия на вечерю Иисус Христос сказал слова, изложенные у Луки (22, 15-18): очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания, ибо сказываю вам, что уже не буду есть её, пока она не совершится в Царствии Божием.

Затем был спор между учениками о том, кто из них больше, Лк.22, 24: Был же спор между ними, кто из них должен почитаться большим. Потом омовение ног (Ин. 13, 5-11): Иисус Христос встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан. Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги? Иисус сказал Ему в ответ: что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после. Потом наставление по этому поводу: Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам.

После этого, толкователи полагают, было преломление хлеба и только затем обличение предателя, о чём рассказывается в разбираемом стихе. Они ели пасхального агнца с горькими травами и хлебом. На столе стояло также блюдо, которое по-еврейски называется харосет- это смесь из фруктов, в которую обмакивают горькие травы, прежде чем вкушать их. Слова этого стиха по Матфею сказаны были до учреждения Евхаристии, по Луке-после. Слова: один из вас предаст Меня,- по всей вероятности, были ученикам не вполне понятны или даже совсем не понятны. Было понятно только Иуде. Остальные же апостолы могли понять в том смысле, что Учителю грозит какая-нибудь опасность и что один из учеников сделается невольной неразумной причиной этой опасности. О том, что Иуда уже договорился с первосвященниками, апостолы, очевидно, не знали.

СТИХ 22: Они весьма опечалились, и начали говорить Ему, каждый из них: не я ли, Господи?

Рассказы об этом у всех четырёх евангелистов весьма схожи, но с дополнением некоторых подробностей. Например, Иоанн пишет: «Тогда ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком Он говорит. Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса. Ему Симон Пётр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором говорит. Он, припав к груди Иисуса, сказал Ему: Господи! Кто это? Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. (Ин.13, 22-29).

Ученики не понимали, о чём шла речь. Они сознавали полную свою невиновность и чистоту своих намерений и потому надеялись, что Спаситель не обвинит в предательстве никого из них. Спрашивал каждый из учеников, но ответил Иисус, по всей вероятности, сразу всем.

СТИХ 23: Он же сказал в ответ: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня;

Чтобы понять эти слова Христа, давайте попробуем точнее установить порядок, в котором сидели ученики на вечере. Сам Спаситель занимал первое или высшее место. Иоанн находился рядом с Иисусом. Петру было удобнее всего сделать знак Иоанну, если он находился напротив Иоанна. С другой стороны, некоторые слова Спасителя были сказаны Иуде шёпотом, так что обличений его со стороны Христа могли не слышать другие ученики. Это лучше всего объясняется, если Иуда занимал место на вечери рядом со Христом. Это место он занял, чтобы лучше симулировать свою преданность Христу и таким образом скрыть свои намерения. В каком порядке возлегали другие ученики,- ничего определённого из Евангелий узнать нельзя.

Опустивший со Мною руку в блюдо: следовательно, один из четырёх или шести близ возлежащих. Иоанн Златоуст замечает: «Некоторые говорят, что Иуда был столь дерзок, что не почитал Учителя и вместе с Ним опускал руку в блюдо. А, по моему мнению, Христос допустил это для того, чтобы привести его в больший стыд и возбудить в нём доброе расположение. Кто, размышляя об этой вечере, о предателе и о том, насколько кротко беседует Тот, Кто должен быть предан,- кто, размышляя об этом, не отвергнет всего яда гнева и ярости? Смотри, с какой кротостью Христос обращает речь Свою к Иуде».

СТИХ 24: впрочем Сын Человеческий идёт, как написано о Нём, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предаётся: лучше было бы этому человеку не родиться.

Смысл стиха в том, что если предатель думает, что от него зависит его злодеяние, то он не прав. На самом деле Господь предвидел его предательство, о чём было написано давно в пророческих книгах Ветхого Завета. На то, что Христу надлежало пострадать и умереть и таким образом войти в славу Свою, указывали все Священные книги Ветхого Завета. Это могло дать повод к мысли, что предатель был невиновен, являясь только невольным орудием вечного Совета Божия. Но это не так. Сын Человеческий предаётся, как о Нём написано, но горе тому человеку, через которого произошло это предательство. Златоуст поясняет: «Иуда делает это по злобе. Если не обращать внимания на намерения, то тогда и дьявола можно освободить от вины. И хотя спаслась через это вселенная, и Иуда, и дьявол достойны бесчисленных мучений. Не предательство Иуды сделало нам спасение, но мудрость Христа, дивно обращающая злодеяния других в нашу пользу.» Лучше было бы этому человеку не родиться- это была пословица, часто употребляемая у раввинов.

СТИХ 25: При сём и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал.

Смысл слов Христа был следующий: «Мне не нужно повторять того, что ты сказал.» Этот разговор излагается только у Матфея. Судя по сообщению Луки (22, 21-22), ученики, после того как Спаситель сказал: и вот, рука предающего Меня со Мною за столом,- начали спрашивать друг друга, кто бы из всех был, который это сделает. Ученики спрашивали о предателе не только Спасителя, но и вели между собою разговор об этом предмете. Они старались выведать и уяснить о таком невероятном деле. Поэтому возможно допустить, что был общий, довольно громкий разговор. Ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком Иисус говорит. Симон Пётр делает знак Иоанну, чтобы он спросил Иисуса о предателе. Спаситель, обмокнув кусок, подаёт его Иуде со словами, непонятными ученикам: что делаешь, делай скорее… Вероятно, во время этих громких вопросов и разговоров и Иуда потихоньку спросил Иисуса: не я ли, Равви? Ответ Христа был дан только Иуде и услышан только им. Остальные во всеобщем разговоре и шуме не могли этот ответ расслышать. Иуда вскоре удалился, а ученики подумали, что он пошёл что-нибудь купить для них. Златоуст говорит: «О, как тяжело было Сердцеведцу слышать вопрос бесстыдный! Как можно было без негодования отвечать такой страшной душе. Но Христос сказал лишь в перифразе: ты сам знаешь, что ты предатель,- и тем самым начертал для нас образ и правила терпения.

СТИХ 26-28: И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из неё все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов.

Как же происходила Тайная вечеря? Там было поразительное сочетание обычного и сверхобычного. Ритуал иудейской пасхальной трапезы был совершён Христом вполне последовательно. Но с необыкновенными акцентами и добавлениями. Трапеза началась с благословения, по-еврейски, бераха: «Благословен Ты, Боже наш, Царь Вселенной, создавший плод лозы.» По прочтении этой молитвы откладывался афикоман-часть, которую полагалось оставлять на случай прихода нищего или путника по заповеди: «И веселись пред Господом…ты… и пришелец, и сирота» (Втор. 16, 11). Именно этот афикоман преломил Христос как Своё Тело. При этом Он добавил к традиционным словам молитвенного благословения: «Благословен Ты, Господи, Боже наш, Царь Вселенной, дающей земле производить хлеб», слова, установившие новое Таинство: Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое.

Кстати, когда евреи едят за пасхальной трапезой опресноки с горькими травами, это для них воспоминание о хлебе изгнания и рабства. Горечь рабства-горечь трав.

В конце трапезы Христос благословляет чашу, но евангелисты не передают нам, какими именно словами. Понятно, почему они этого не делают: просто потому, что слова, завершающие пасхальную трапезу, знал любой ребёнок Израиля: «Благословен Ты, Господи Боже наш, Царь Вселенной, Ты, питающий весь мир Твоею благостью… Благодарим Тебя, Господи, за то, что Ты дал отцам нашим в наследие землю обширную, добрую и вожделенную, и за то, что Ты вывел нас, Господи, Боже наш, из земли Египетской, из дома рабства, а равно и за Завет Твой, который Ты запечатлел в нашей плоти.»

По мнению многих толкователей здесь и произнесено было: Пейте от неё все. Эта чаша есть Кровь Моя Нового Завета, которая за вас и за многих изливается.

Итак, Спаситель, исполняя древний пасхальный обряд, установил обряд новый. Три евангелиста: Матфей, Марк и Лука и святой апостол Павел благовествуют нам об установлении Таинства Святого Причастия или Божественной Евхаристии. Святой Иоанн Богослов дополняет рассказы других евангелистов, поэтому у него нет рассказа об учреждении Таинства. Из его рассказа мы видим, что после ухода Иуды Искариота из сионской горницы, была извергнута, как бы вся область тьмы, которая в его лице в светлый и чистый круг учеников Иисусовых. Толкователи Евангелий расходятся во мнении, принял или не принял Иуда Тело Христово. Из новейших Экзегетов многие считают уход Иуды до совершения Таинства Причастия более вероятным, чем его присутствие.

Иисус взял хлеб (по-гречески, артос), то есть, хлеб квасный, а не пресный. Возможно, этот хлеб был приготовлен по повелению Господа для установления нового Таинства. Потому что по Закону на пасхальной вечере надлежало иметь только опресноки.

Теперь, почему Таинство называется Евхаристией, то есть благодарением. Смотрите стих 27: И, взяв чашу и благодарив, подал им… Толкует Иоанн Златоуст: «Как Ветхий Завет имел овнов и тельцов, так и Новый имеет Кровь Господню. Кровь Ветхого Завета была изливаема во спасение первенцев Израиля, избавленных от меча Ангела-губителя, а сия Кровь изливается во оставление грехов всего мира.»

Это завещание, по причине особой важности и трогательности завещанного, так внедрилось в памяти учеников и через них так скоро распространилось во всей первобытной Церкви Христианской, что, как видим из книги «Деяния святых апостолов», совершение Евхаристии в память возлюбленного Учителя было первым и главным делом каждого собрания христианского. Интересно толкование святителя Филарета Московского: «Вслушайтесь в учредительное слово Господне именно о святой чаше: пейте из неё все. Не пропустим без внимания малого слова все, ибо в каждой черте слова Божия скрывается свет, в каждом звуке премудрость. Господь не сказал о таинственном хлебе: «примите, ядите все.» И праведно. Потому что некоторые не могут есть, например, младенцы (и умирающие). Но о таинственной чаше сказал: пейте от неё все, и таким образом устранил всякое исключение, разумеется для пребывающих в вере и единении церковном.»

Есть ещё одно интересное замечание по поводу стиха: …сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая… Во-первых, в лучших кодексах нет слова Нового, а то, что у нас переведено как Завет лучше было бы перевести: расположение, устройство, учреждение основания для будущего здания. Переносный смысл может заключаться в том, что «это есть Кровь учреждённого Мною Царства, кровь Моей религии.» за многих, лучше о многих. Зигабен толкует: ибо многими называет здесь всех.

СТИХ 29: Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего.

По Луке (22, 18) слова эти сказаны были Христом до установления Таинства Евхаристии. По воскресении из мёртвых тело Христа приобрело совершенно новые свойства. Оно стало нетленным, бессмертным и неподверженным действию стихий. Спаситель преобразил человеческую природу и навеки соединил с Собой в Царстве Божием. По воскресении Своём Христос уже в Царстве Отца Своего. Прямой смысл этого стиха в том, что Он не будет пить вина вместе с учениками до Своего воскресения. На вопрос о том, пил ли Христос вино с учениками на самой вечере, можно ответить утвердительно, потому что это требовалось при вкушении пасхального агнца иудейскими обрядами. Но чашу евхаристическую при установлении Таинства причащения, Он, несомненно, не пил, потому что трудно думать, чтобы Он пил Свою собственную кровь. Слова Христа в разбираемом стихе есть торжественное прощание с учениками, где образно выражена та мысль, что это близкое общение с ними есть последнее и больше не повторится до времени Его воскресения, когда наступят совершенно новые отношения между Ним и Его учениками.

Иоанн Златоуст толкует: «По Своём воскресении Христос пил вино для того, чтобы люди грубые не почли Его призраком. В книге Деян.10,41: …которые (апостолы) с Ним ели и пили по воскресении Его из мёртвых. По окончании вечери надлежало по обычаю пропеть несколько псалмов. Этот святой обычай выполнен был теперь с большим чувством, так как пасхальные псалмы как раз выражали то, что теперь совершалось над Сыном Человеческим.

СТИХ 30: И, воспев, пошли на гору Елеонскую.

В любимое место пребывания Спасителя, в Гефсиманию. Оставаться в Иерусалиме всю ночь во время празднования Пасхи было необязательно. Как первая Пасха сопровождалась исходом евреев из Египта, так и Новозаветная Пасха закончилась исшествием Христа и Его учеников из Иерусалима. Иустин Мученик говорит, что Христос пел вместе с учениками, хотя в Евангелиях нигде не говорится, чтобы Спаситель пел. Он часто молился в мире, но, чтобы Он пел-об этом не читаем нигде. Что же они пели? Пс.115 и 117. Камень, который отвергли строители, соделался главою угла; это от Господа, и есть дивно в очах наших…Не умру, но буду жить и возвещать дела Господни. Дорога в очах Господних смерть святых Его.

СТИХ 31: Тогда говорит им Иисус: все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь, ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы стада;

Это пророчество из книги пророка Захарии (13, 7). Господь указывает здесь на ужас, которого не выдержат ученики Его этой ночью.

СТИХ 32: по воскресении же Моём предварю вас в Галилее.

Господь предсказывает Своё воскресение из мёртвых, опускает предсказание о явлениях в Иерусалиме и около него, и указывает им, что Он явится им в Галилее, на их родине, потому что все они были из Галилеи, кроме Иуды.

СТИХ 33: Пётр сказал Ему в ответ: если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь.

Обыкновенно думают, что эти слова были следствием самоуверенности Петра. Но гораздо правильнее объяснить их любовью ко Христу. Толкует Златоуст: «Он как бы говорит Петру: Что ты говоришь, Пётр? Пророк сказал: рассеются овцы; Христос подтвердил слова пророка, а ты говоришь-нет!? Разве тебе не довольно того, когда Христос в гневе сказал тебе: отойди от Меня, сатана; Когда Господь говорил: один из вас предаст Меня, ты боялся, чтобы не быть предателем; а теперь, когда Он говорит: все вы соблазнитесь, ты противоречишь Ему и не один раз! Поэтому ты, во-первых, самоуверенный, во-вторых, считаешь себя крепче других, в-третьих, ты противоречишь Богу!» И далее Златоуст говорит: «И чтобы уврачевать это, Христос попустил падение, которое Он сейчас и предсказывает.»

СТИХ 34: Иисус сказал Ему: истинно говорю тебе, прежде нежели пропоёт петух, трижды отречёшься от Меня.

У всех синоптиков разница в указании на время отречения. Марк пишет, что Пётр отречётся от Христа, прежде, чем петух пропоёт дважды (Мк.14, 30); у Луки: не пропоёт петух сегодня, как ты трижды отречёшься, что не знаешь Меня. Тут просто приблизительное указание на время отречения-самое раннее, утреннее пение петухов. По поводу разноречия евангелистов было много глумлений, в особенности, в конце 19, начале 20 века.

СТИХ 35: Говорит Ему Пётр: хотя бы мне надлежало и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя. Подобное говорили и все ученики.

Толковая Библия Лопухина поясняет: Даже самая смерть со Христом показалась Петру менее страшной, чем то, что скоро произошло в действительности. Остальные апостолы заявили о своей преданности по примеру Петра. В заявлениях Петра и учеников можно видеть косвенное указание на то, какою казалась им Личность Спасителя. Он не был в глазах их обыкновенным человеком, но таким, с которым можно было даже умереть. Господь ничего не сказал на все эти уверения: пусть события этой ночи покажут, как ошибались ученики.

СТИХ 36: Потом приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там.

К востоку от Иерусалима, по глубокой долине протекает поток Кедрон, тот поток, через который переходил печальный Давид, преследуемый собственным сыном Авессаломом. За потоком, у подножья горы Елеонской, находится Гефсиманский сад. До сих пор сохранились несколько масличных деревьев, которые обнесены теперь невысокой каменной оградой. Здесь любил уединяться Господь со Своими учениками. Здесь Он часто беседовал в молитве со Своим Небесным Отцом. Сюда же пришёл Он после Тайной вечери с апостолами в ночь перед Своими страданиями.

В саду Эдемском совершилось грехопадение первого Адама, в саду Гефсиманском начинаются искупительные страдания второго Адама-Господа Иисуса. И сколько внутренних страданий, сколько мук душевных должен был Он вытерпеть ещё здесь, в Гефсимании, прежде чем взяли Его, и начались Его телесные муки: сначала в резиденции первосвященников, а потом в претории Пилата. И, наконец, на Голгофе, на Кресте. Да, это была ночь, подобной которой не было и не будет, пока мир стоит. Это была ночь предсмертных страданий Спасителя мира, страданий самых лютых и невыносимых.

Слово Гефсимания Иероним объясняет, как долина плодороднейшая. Евреи же переводят это слово (по-еврейски, гет шемет), как масличное точило. Выражение: посидите тут, пока я пойду, помолюсь там,-показывает, что оставив учеников, Спаситель отошёл в более тенистую часть Гефсимании для молитвы. Он имел обыкновение молиться без учеников. Так как пасха всегда праздновалась евреями во время мартовского полнолуния, то следует думать, что луна в это время освящала своим тихим светом Гефсиманский сад.

СТИХ 37: И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать.

Христос оставляет восемь учеников и берёт с собою Петра, Иакова и Иоанна, наиболее близких Ему, которые были с Ним при воскрешении дочери Иаира и на горе Преображения. Для Иисуса настал час великой скорби. Он начал скорбеть и тосковать,-говорит евангелист. Начал ужасаться. Дело в том, что человеческой природе свойственно бояться смерти. Смерть вошла в человеческий род не по природе, и потому человек боится её и бежит от неё. Смерть-это то, что не есть Бог. Бог есть жизнь. И человеческая душа Христа боится смерти-не трусит, а противится ей.

СТИХ 38: Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною.

Эти слова Христа, обращенные к ученикам, есть выражение тягчайшей скорби, во время которой человек особенно ищет близости к себе людей и заботится об их особенном сочувствии. Эти слова были совершенно новы и неожиданны для учеников, которые привыкли видеть Учителя своего всегда мирным и благодушным. Не понимая, однако же, всей важности настоящих минут, они не могли чувствовать и всей нужды в молитве. Они молились вместе с Ним, но так, что Богочеловек вскоре ощутил, что и это малое общество не соответствует состоянию Его духа. И, оставив учеников, углубился в чащу деревьев, отошёл от них на расстояние брошенного камня, не так далеко. И ученики при сиянии луны могли Его видеть. В сильных чертах изображают евангелисты Гефсиманские страдания Спасителя. Матфей говорит: начал скорбеть и тосковать; Марк говорит: начал ужасаться и тосковать; Лука говорит: был в борении и был пот Его, как капли крови, падающие на землю. (Лк.22,44-45).

СТИХ 39: И, отойдя немного, пал на лице Своё, молился и говорил: Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты.

Два чувства боролись в это время в святейшей душе Богочеловека: это страх и любовь! Страх предстоящих ужасных мучений за грехи всего мира понуждает Его взывать к Отцу Небесному: Отче, да минуем Меня чаша сия! А любовь жаждет этой чаши страданий, простирает к ней руку свою и говорит: впрочем не как Я хочу, но как Ты. Силён страх, но и любовь крепка. И вот эти два чувства борются в Нём и обливают Его кровью. Евангелист Лука, врач по образованию, говорит, что когда Христос молился, то кровь, как капли пота, стекали по лицу Его. Это явление известно медикам. Когда человек находится в состоянии крайнего нервного или психического напряжения, то иногда (крайне редко) такое бывает. Капилляры, которые находятся ближе к коже, рвутся, и кровь проступает сквозь кожу через потовые протоки, смешиваясь с потом. В таком случае образуются крупные капли крови, которые стекают по лицу человека. В таком состоянии человек теряет очень много сил.

Святитель Филарет Черниговский пишет: «Воистину болезни адовы объяли дух Его, море скорбей окружило Его душу в этот несказанно скорбный для Него час!» Иисус прекращает молитву и идёт к трём возлюбленным ученикам, чтобы утешить Себя их присутствием и укрепить их словом предостережения.

СТИХ 40: И приходит к ученикам и находит их спящими, и говорит Петру: так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною?

Три раза у Матфея и Марка повторяется: и идёт, и находит, и говорит. В этом повторении видят простой пафос евангельского рассказа. По всей вероятности, ученики первоначально с напряжением следили за молитвой Христа. Но вследствие этого самого напряжения ещё более усилилось их утомление во время бессонной и страшной ночи. Глаза апостолов отяжелевают от усталости дня, от неясного предчувствия какой-то опасности. Телесные силы их ослабевают до того, что они были вовсе не способны теперь к молитве и бодрствованию. Спал и Пётр, тот Пётр, который за час перед этим обещал душу свою положить за Учителя. И это Пётр, камень веры, как назвал его Господь,-скала. Что же говорить об остальных?! Подойдя к ученикам, Господь обращается к Петру. Он более всех мог оказать Ему сочувствия, поддержать и утешить Его во время тяжкой предсмертной агонии. Но, обращаясь к Петру, Он говорит всем ученикам: так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною? В речи нет и тени упрёков и обличений, а скорее выражается в ней та же печаль и скорбь. Один час считается указанием на то, что Христос молился один час. Но толкователи считают, что речь идёт о каком-то непродолжительном времени, хотя и возможно около часа.

СТИХ 41: бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна.

Простейшее, совершенно немногословное и чуждое всякого упрёка объяснение состояния учеников. Они уснули, но им надо было бодрствовать и молиться. Им предстояли испытания. Бодрствование заставило бы их быть на страже, а молитва сделалась бы для них орудием для отражения искушений. Это наставление всем людям, которым угрожает искушение. Дух сам по себе всегда бывает бодр; но он уступает немощи плоти. Не дух, а плоть бывает причиной искушения человека. Сам Спаситель в это время подвергался сильнейшему искушению-пройти мимо чаши страданий, которую дал Ему пить Отец Небесный. Подчинение воле Отца, бодрствование и молитва предохранили Его от согласия на это искушение.

СТИХ 42: Ещё, отойдя в другой раз, молился, говоря: Отче Мой! Если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить её, да будет воля Твоя.

Ученики проснулись и опять были оставлены. Молитва Иисуса во второй раз была та же, но в чувстве сердца молящегося Богочеловека уже последовала перемена: уже не слышно прямой молитвы об удалении чаши страданий, нет прежней мысли-всё возможно Тебе, Отче! Отдание Себя в волю Божию выражается живее и полнее, а собственное желание слабеет и начинает переходить в полную покорность Богу. Чрезвычайное смирение Его и любовь к апостолам побуждает Иисуса не забывать их и среди собственных страданий. Он опять идёт к Своим ученикам и опять находит их спящими.

СТИХ 43: И, придя, находит их опять спящими, ибо у них глаза отяжелели.

Марк пишет: и они не знали, что Ему отвечать (Мк.14,40). И Он снова оставляет их, и снова повергается на землю, и ещё прилежнее молится, обливаясь кровавым потом.

СТИХ 44: И, оставив их, отошёл опять и помолился в третий раз, сказав то же слово.

Так исполнилось на Иисусе слово ветхозаветного евангелиста Исайи: Я топтал точило один, из народа никого не было со Мною. (Ис.63,3). И вот, вместо видимого ответа на молитву, предстал Ангел для укрепления Иисуса. Об этом пишет евангелист Лука (22,43). Ученики могли заметить, что кто-то тайно беседует с Учителем. Как после искушения в пустыне ко Господу приступили Ангелы и служили Ему, так и теперь Гефсиманскому Молитвеннику явился Ангел, чтобы подготовить Его человеческую природу к предстоящим страданиям, и дать Ему то утешение, которое Он не получил от учеников, которые не справились с немощами своей природы. Ангел, а не люди, укрепляет Иисуса. Укрепляет Того, Кто Сам в руке Своей весь мир держит. Какая дивная тайна заключается в этих словах. «Я не знал бы\»,-говорит блаженный Августин,-как велико благодеяние и любовь ко мне грешному, моего Господа и Спасителя, если бы Он не обнаружил предо мною, чего они стоят Ему.»

Вот ещё одно толкование: в молитве об исполнении воли Отца выражено было согласие предать Себя в руки смерти, которая была путём возвращения Сына в лоно Отца. Неоднократное возвращение к ученикам свидетельствовало как бы о любви к покидаемой жизни. Сравнивают эти действия Христа с колебаниями магнитной стрелки, которая будучи отклонена от полюса, через некоторое время, после дрожаний и колебаний, опять становится неподвижной и указывает направление на полюс.

Пишет митрополит Филарет Московский: «Если и с нами случится искушение, встанем пред изображением молящегося Иисуса, посмотрим на чашу, сходящую свыше, повергнемся в прах пред Отцом Небесным и скажем Ему-да мимо идёт от нас чаша сия; однако же не как мы хотим, но как Ты: да будет воля Твоя! И Отец Небесный услышит молитву нашу, как услышал Он моление Единородного, и спокойствие совести, тишина сердца будет для нас вместо Ангела укрепляющего.»

СТИХ 45: Тогда приходит к ученикам Своим и говорит им: вы всё ещё спите и почиваете? Вот, приблизился час, и Сын Человеческий предаётся в руки грешников;

Совершился великий молитвенный подвиг Христа Спасителя нашего. Молитва укрепила Его дух. Его человеческая воля всецело предала себя в волю Отца Небесного. Своим человеческим изволением Он уже взошёл на крест и распялся: оставалось вознести на крест Свою плоть, предать Себя на страдания и смерть теперь уже самим делом. Зная всё, что с Ним будет, окончив молитву, Он в третий раз идёт к Своим ученикам и будит от сна не только троих, бывших с Ним, но и всех остальных.

СТИХ 46: встаньте, пойдём: вот, приблизился предающий Меня.

Говорит Златоуст: «Этими словами Он хотел показать ученикам, что совершающееся с Ним есть дело злобы грешников, а не Его вина в каком-либо грехе. Всё происходящее есть дело высочайшего промышления, ибо Он предвидел, что придут враги Его. Между тем, не бежал от них, но пошёл им навстречу.» Сколько твёрдости, величия и спокойствия слышится в этих словах Господа нашего. Можно подумать, что это говорит совсем не Тот, Кого мы видели всего за несколько минут до того изнемогающим от скорбей. Какой переход от тоски и слабости в состояние твёрдой решимости и непоколебимого величия. Он идёт с ясным взором на Своё будущее. Он видит духом Иуду, которого ещё не видят ученики и Своих врагов с ним.

СТИХ 47: И, когда ещё говорил Он, вот Иуда, один из двенадцати, пришёл, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных.

Евангелисты Марк и Лука тоже повторяют это выражение один из двенадцати. Как будто это казалось им особенно удивительным, ни с чем несообразным и крайне чудовищным. Измена, которую Иуда втайне готовил, теперь переходит в открытую его деятельность. Иуда сделался предводителем. Как видно из сопоставления евангельских текстов, разбросанных в разных местах Четвероевангелия, Иуда вёл за собой отряд римской когорты с хилиархом, то есть, тысяченачальником. Кроме того, здесь были слуги и рабы первосвященника. Возможно, что здесь присутствовали некоторые из самих первосвященников и старейшин, если понимать слова Луки буквально(22,52): Первосвященникам же и начальникам Храма, и старейшинам, собравшимся против Него, сказал Иисус: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня?

Всю это толпу Матфей называет охлоус полис, то есть, множество народа. Множество народа было, очевидно, необходимо потому, что опасались неудачи вследствие народного возмущения. К римской когорте присоединили невоенных лиц, очевидно для того, чтобы придать этой толпе более внушительный вид. Скорее всего, мечами были вооружены воины, остальные шли с палками или дубинами. Иоанн дополняет: с фонарями и светильниками.

Толкователи пишут: «Они шли взять Того, Кто был так кроток, что и трости надломленной не переломит, взять ночью в беззащитном месте. Шли с горящими факелами и фонарями, несмотря на то, что было полнолуние, как будто надо было ловить кого в подземельях… Страже и слугам, кажется, не было сказано, против Кого они были направлены: это знали только бывшие здесь члены Синедриона.»

СТИХ 48: Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его.

Евангелист Марк добавляет: и ведите осторожно (Мк.14,44). Часто задают вопрос, для чего Иуда дал знак, когда Христос был всем хорошо известен? Ориген даёт на этот вопрос очень интересный ответ: «До нас дошло предание, что Христос имел два вида: один тот, в котором Он казался всем, а другой тот, который Он имел на горе Преображения, когда лицо Его просияло как солнце. Более того, каждый видел Его таким, каким видеть был достоин. И когда Он Сам тут был, то казался многим как бы не Собою Самим. Поэтому хотя Его и часто видела толпа, шедшая с Иудой, однако нужно было по причине Его преображения, чтобы Иуда указал на Него.» При этом Ориген указывает на Евангелие от Иоанна (18,4-6): Иисус же, зная всё, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете? Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я. Стоял же с ними и Иуда, предатель Его. И когда сказал им: это Я, они отступили назад и пали на землю. Ориген замечает: «Видишь ли, что Его не узнали, хотя и часто видели, вследствие Его преображения.»

Более поздние толкователи рассуждают, однако, иначе. Они поясняют, что указание и знак требовались просто потому, что была ночь, Иисус был не один, и место, где Он находился, представляло возможность бегства. На знак Иуды поэтому можно смотреть, как на простую предосторожность и точность, устраняющую всякую возможность ошибки. Чтобы не было никакой ошибки,-так мог говорить Иуда,-берите Того, Кого я поцелую. Это был такой знак, который превосходил всякие другие знаки своею ясностью и несомненностью. Но, не считая мнение Оригена пригодным для объяснения причин знака, поданного Иудой, мы можем, однако, вполне допустить, что слова Оригена имеют весьма глубокий смысл. Не только Христиане, но и язычники знали и знают о Христе. Но каждому Он представляется в тысячах разных видов, соответственно образованию и развитию, умственному и нравственному. Можно даже говорить, что каждый человек носит в сердце своём своего собственного Христа. Оставаясь одним и тем же, Он является в разном виде мужчинам и женщинам, здоровым и больным, богатым и бедным, учёным и простецам. Предание, на которое указывает Ориген, могло быть только рефлексом этого, в высшей степени замечательного, легко понятного и исторического факта. Если Христос обладал такою силой в духовной сфере, то нельзя отрицать того, что, находясь во плоти, Он также представлялся разным лицам под различными видами. И они то узнавали, то не узнавали Его.

Поцелуй Иуды, как считают толкователи, был скорее импровизированный, чем заранее обдуманный и условный знак. Вот это действие (поцелуй) служило выражением дружества в малом обществе Христовом. Оно разительно отличало Его от обществ раввинских, где ученики получали лобзание от раввинов, но сами не смели давать его. Поэтому толпа, которую привёл Иуда, могла удивиться этому знаку.

СТИХ 49: И, тот час, подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его.

Лука об этом моменте пишет так: «Когда Он (Иисус) ещё говорил это, появился народ, а впереди его шёл один из двенадцати, называемый Иуда, и он подошёл к Иисусу, чтобы поцеловать Его. Ибо он такой им дал знак: Кого я поцелую, Тот и есть. (Лк.22,47)

Тот греческий глагол, который переведён на русский словом поцеловал, лучше было бы перевести расцеловал. Причём целование было не только всем видно, но и слышно. Иуда как бы чмокнул, целуя Христа. Толковая Библия Лопухина повествует: «Какая тут противоположность всякому истинному, нелицемерному, происходящему от любви целованию! Какая глубокая и несомненная правдивость повествования! Кто мог выдумать что-нибудь более простое и вместе с тем в немногих словах так хорошо выразить всю глубину человеческого падения! Не удивительно, что «поцелуй Иуды» вошёл в пословицу. Иуда как бы прикрывает поцелуем свою крайнюю душевную низость и подлость. Здесь в двух словах выражен целый психологический очерк. Поцелуй-знак любви, -делается символом самого ужаснейшего предательства и злобы. Слово радуйся на востоке было обычным приветствием и по смыслу близко нашему «здравствуй». Архиепископ Филарет Черниговский пишет: «Какой святой человек мог принять поцелуй предателя? А Ты, Кротость Небесная, спокойно и даже с участием скорбной любви, говоришь предателю: друг Мой, зачем ты здесь?

СТИХ 50: Иисус же сказал ему: друг, для чего ты пришёл? Тогда подошли и возложили руки на Иисуса и взяли Его.

Обратите внимание, что в русском переводе речь Христа с вопросительным знаком: для чего ты пришёл? При толковании этого стиха встречаются большие филологические трудности. Дело в том, что Спаситель не мог предложить Иуде такого вопроса, потому что Христу это было хорошо известно. Толковая Библия Лопухина поясняет: «Вероятнее всего, здесь не вопросительное предложение, а восклицательное. А в целом речь недоговорённая, после которой можно было бы поставить многоточие. Смысл тот, что Христос ещё не успел договорить Своих слов Иуде, как подошли воины и наложили на Него руки.» Слово товарищ или друг употреблено не в том смысле, что Христос хотел назвать Иуду Своим другом, а как простое обращение.

Евангелист Иоанн в этом эпизоде делает одно важное дополнение: Иисус же, зная всё, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете? Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я. Стоял же сними и Иуда, предатель Его. И когда сказал им: это Я, они отступили назад и пали на землю. Опять спросил их: кого ищете? Они сказали: Иисуса Назорея. Иисус отвечал: Я сказал вам, что это Я, итак, если Меня ищете, оставьте их, пусть идут, (Ин.18,4-8).

Почему Иудеи пали на землю, когда услышали от Иисуса: Аз есмь!? Есть такое толкование, что Иисус произнёс тогда священное имя Бога Отца, которое в русском переводе утратило свой смысл. Он произнёс имя Ягве или Иегова,-священное имя Бога, которое первосвященник Иудеев произносил один раз в год, когда заходил в Святая Святых. То есть, Он прямо исповедовал Себя Богом. На русский язык это можно перевести как СУЩИЙ. Вот почему Иудеи испугались, отпрянули назад и повалились на землю.

Есть ещё одно толкование, более раннее: Иудеи, которым припомнились, конечно, рассказы о чудесах Христа и которые могли опасаться, что Христос поступит с ними, как некогда пророк Илия поступил с воинами, пришедшими схватить его (4Цар. 1,10): если я человек Божий, то пусть сойдёт огонь с неба и попалит тебя и твой пятидесяток. И сошёл огонь с неба и попалил его и пятидесяток его. (царь Охозия).

СТИХ 51: И вот, один из бывших с Иисусом, простёрши руку, извлёк меч свой и, ударив раба первосвященникова, отсёк ему ухо.

Синоптики выражаются неопределённо-один из них, кто-то, некто из бывших с Иисусом и прочее. Но евангелист Иоанн говорит прямо, что меч извлёк Пётр. Поступок Петра вполне согласуется с его обычной горячностью и несдержанностью. Но откуда у него взялся меч? Было ли это с дозволения Христа или только, так сказать, без Его ведома? На эти вопросы ответа не существует. Но следует иметь в виду, что здесь нет ни малейшего одобрения смертной казни и ни в каком случае нельзя допустить, чтобы Христос хотя бы только в исключительных случаях одобрял когда-либо смертную казнь. Присутствие меча у Петра Златоуст и другие толкователи объясняли тем, что это был не меч, а просто нож для заклания пасхального агнца, взятый Петром с пасхальной вечери. Это мнение единственное, которое может быть принято. Употреблённое здесь еврейское слово хереб, означает прежде всего нож, который употребляется для заклания жертвенных животных, потом кинжал и вообще короткий меч. По всей вероятности, один Пётр взял с собой этот нож, не спросясь Иисуса Христа. Нож взят был, конечно, не с военными целями, но на случай опасности,-предусмотрительность, весьма характерная для Петра. При взятии Христа Пётр хотел защищаться, не рассуждая, что это было бесполезно. Пётр ударил первосвященнического раба с намерением рассечь ему голову, но, очевидно, промахнулся и отсёк ему только ухо. Конечно, Пётр действовал неразумно, хотя и из любви к Господу. Но он тем самым только огорчил Спасителя ещё раз. Когда-то он противоречил Господу словом, теперь он вздумал противоречить Ему делом. И потому услышал новое вразумление от Христа:

СТИХ 52: Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут;

Спаситель повелел Петру оставить свой нож без употребления. Толкователи считают, что слова Христа: все, взявшие меч, мечом погибнут,-надо понимать в самом общем смысле. Потому что в нашем падшем мире вообще невозможно обойтись без силовых структур. Апостол Павел опять же писал: начальник не напрасно носит меч (Рим.13,4). Это о повиновении властям. Так что слова Христа допускают множество исключений, в общем своём значении не переставая быть верными. Речь идёт, прежде всего, об агрессорах и агрессии, а не о сопротивлении силой.

СТИХ 53: или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?

Слово умолить здесь неточный перевод. Точнее-призвать Отца Моего. Число двенадцать поставлено в соответствии не столько с числом апостолов, которых было теперь одиннадцать, сколько с числом апостолов вместе с Самим Иисусом Христом. Блаженный Феофилакт говорит: «Приучая Петра к Евангельской жизни, Господь даёт наставление не употреблять меч, хотя бы и за Бога кто думал совершать мщение.» Спаситель говорит, что никакой защиты Ему не требуется, потому что в противоположном случае Отец послал бы Ему двенадцать легионов Ангелов. Легион-отряд римского войска до 6000 человек. Понятно, что выражение Христа следует понимать в общем смысле, что на Его защиту явилось бы великое множество ангелов. Творец неба и земли мог свести огонь с неба на врагов Своих как на содомлян. И земля по повелению Его разверзлась бы под ногами их, как под ногами Корея и Дафана. Но Он не хотел этого.

СТИХ 54: как же сбудутся Писания, что так должно быть?

Обратите внимание, что здесь ссылка не на отдельные места Писания, а на всё Писание. Трудно представить, что если бы обыкновенного человека вели на страдание, то он мог бы заявить, что именно теперь и именно на нём исполняются слова Писания. После этих слов первый страх начальников стражи начал рассеиваться, они стали приходить в себя после первого потрясения. Великий Пророк Сам сдавался им. Он становился их беспомощным пленником. Ни гром не прогремел, ни Ангелы не явились с Неба для Его освобождения, никакой чудесный огонь не попалил их. Они видели пред собой просто усталого безоружного человека, при котором находились и беспомощно трепетали несколько устрашённых Галилеян. Уже некоторые священники и старейшины толпились около Него с нахальным любопытством. Казалось бы, что Его возглас: Аз есмь (Сущий), чудесное исцеление раба первосвященнического, когда Пётр отрубил ему ухо, решительное запрещение Петру защищать Его,-всё это должно было убедить их, что Он предаёт им Себя добровольно. Пытались же они схватить Его прежде, но безуспешно? Но в них не было и тени признания, что они ничего бы не смогли Ему сделать, если бы Он Сам этого не захотел.

СТИХ 55: В тот час сказал Иисус народу: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями взять Меня; каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не брали Меня.

Евангелист Иоанн пишет, что воины, тысяченачальник и служители иудейские взяли Иисуса и связали Его (Ин.18, 12). Слова, приведенные Матфеем, произнесены были, вероятно, во время пути к Иерусалиму. В словах Христа слышен горький упрёк. Так, как Его взяли под стражу, брали самых опасных преступников: предание говорит, что было около тысячи человек, вооруженных мечами и кольями. На людей, взявших Христа, такое разоблачение всей бессмыслицы содеянного не повлияло и не могло повлиять, потому что они были простыми исполнителями, во-первых, повелений первосвященников, во-вторых, слепыми орудиями исполнения замыслов Божиих о спасении рода человеческого. Лука добавляет: но теперь ваше время и власть тьмы (22, 53). Так Бог попустил, и Иисус повинуется не насилию толпы, а воле Божией.

СТИХ 56: Сие же всё было, да сбудутся Писания пророков. Тогда все ученики, оставив Его, бежали.

Вот эти слова: Сие же всё было, да сбудутся Писания пророков,-это продолжение речи Спасителя к толпе. Видя бесполезность сопротивления и почувствовав страх, ученики разбежались. Это бегство показывает, как страшны и серьёзны были наступившие события и как страшны были те люди, в руки которых был предан Христос. Из Евангелий не видно, чтобы учеников кто-нибудь трогал в самом начале взятия Христа. Или хотя бы подозревал в чём-либо. Однако, на них напал такой ужас, что они, не помня себя, бежали. Разбежались все ученики, не исключая самых преданных. Христос среди Своих врагов остался один. У Марка (14,51-52) есть дополнительный рассказ о следовавшем за Христом юноше: Один юноша, завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним; и воины схватили его. Но он, оставив покрывало, нагой убежал от них.

Так исполнилось то, что предсказывал им Спаситель: они рассеялись. Придёт время, и исполнится над ними другое слово Господа-они пойдут путём скорбей: Чашу, которую Я пью, будете пить, и крещение, которым Я крещусь-будете крестится…(Мк.10,38). Теперь же-прости, твёрдость человеческая! Ты много обещаешь, но мало выполняешь.

СТИХ 57: А взявшие Иисуса отвели Его к Каиафе первосвященнику, куда собрались книжники и старейшины.

Апостол Иоанн пишет, что сначала Иисуса Христа отвели к первосвященнику Анне (Ин.18,13): и отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафы, который был на тот год первосвященником. Анна был прежде первосвященником, но теперь был на покое. Оба они, и тесть, и зять, были людьми злыми и, по-видимому, совершенно ничтожными. Есть предположение, что взявшие Христа потому привели Его сначала к Анне, что хотели выразить ему своё почтение. Возможно также, что Анна принимал деятельное участие заговоре против Христа, и всё делалось согласно с его распоряжениями. Ему первому доставили удовольствие видеть связанным Того, Кто ещё так недавно казался неприступным для Синедриона. Иоанн дополняет рассказ Матфея: Анна спросил Иисуса Христа об учении Его. Он ответил Анне так: Я говорил явно всему миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? Спроси слышавших, что Я говорил им (Ин.18,20-21). Таков был ответ Господа, ответ, полный кротости, простоты, ясности и Божественного величия. Сам первосвященник ничего не нашёл возразить против такого ответа, хотя ему и казалось это искусным уклонением от дела. Но один из льстецов, служителей Анны, тотчас ударил Господа по щеке, вскричав при этом: так-то Ты отвечаешь первосвященнику (Ин.18,22). Господь кротко сказал дерзкому оскорбителю: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьёшь Меня? (Ин.18,23). Анна всё это видел и слышал. Потеряв надежду привести Господа в замешательство своим допросом и сам, спеша на общее собрание к Каиафе, он послал туда же и Божественного Узника. К Каиафе собрались по Матфею старейшины и книжники. Это было неофициальное собрание Синедриона в ночное время. По-видимому, Анна и Каиафа жили на одном дворе, нов разных домах. По иудейскому закону нельзя было разбирать уголовных дел ночью. А была уже глубокая ночь. Не дозволялось разбирать уголовных дел накануне таких праздников, как Пасха. Но Синедрион не счёл нужным считаться ни с Законом, ни с обычаем, спеша довести дело до конца. В делах неотложных Закон позволял собирать не всех членов Синедриона, которых было 72 человека. Достаточно было двадцати трёх. Но на этот раз собрались почти все, за исключением Никодима и Иосифа Аримафейского.

СТИХ 58: Пётр же следовал за Ним издали, до двора первосвященникова: и, войдя внутрь, сел со служителями, чтобы видеть конец.

По апостолу Иоанну не только Пётр, но и Иоанн последовали з Христом до дома первосвященника. Первоначально ученики разбежались. Они, конечно, не могли убежать куда-нибудь далеко. Когда панический страх прошёл, и они увидели, что им самим никто не угрожает, то под покровом ночи некоторые из них пробрались в Иерусалим. А Петру и Иоанну удалось войти даже в самый двор первосвященника. Иоанн Богослов пишет, что он сам, как знакомый первосвященнику, сказал придвернице и ввёл Петра. При этом рабыня придверница из предосторожности спросила Петра: и ты не из учеников ли Этого Человека? Он сказал: нет. (Ин.18,17-18). Эту фразу нужно считать как бы введением к дальнейшей трагедии отречения Петра, прерванной теперь допросом Христа. Пётр же сел со служителями во дворе первосвященника, чтобы видеть конец, как пишет Матфей.

СТИХИ 59,60: Первосвященники и старейшины и весь Синедрион искали лжесвидетельства против Иисуса, чтобы предать Его смерти, и не находили; и, хотя много лжесвидетелей приходило, не нашли. Но наконец пришли два лжесвидетеля

Спрашивается: зачем судьям Христа нужно было искать лжесвидетельства, когда они были убеждены, что Он виновен? Следует помнить, что для предания смерти нужен был утвердительный приговор Пилата. Для этого Синедрион хотел дать делу вид законности и справедливости и приписать Иисусу вину, достойную смерти. Итак, с одной стороны,-римские власти в лице Пилата, а с другой стороны-народ, в глазах которого Синедриону вовсе не желательно было казаться убийцами человека, Которого народ считал Мессией. Члены Синедриона потребовали свидетелей. По закону достаточно было только двух или трёх свидетелей. В глубокую полночь, когда весь город спал, свидетелей надобно было искать-и не без труда. Тогда все члены Синедриона, включая и первосвященника, занялись этими поисками. Искали клеветы, обвинения в каком-либо уголовном преступлении. Всё заставляло врагов Христа спешить и виду приближавшейся пасхальной субботы. Всеми искавшиеся лжесвидетели начали, наконец, появляться. Но они никуда не годны; их свидетельства противоречивы, и не ведут к цели. Неизвестно, что говорили эти многие лжесвидетели. Вероятно, они указывали на какие-либо нарушения субботнего покоя, на несоблюдение преданий фарисейских и прочее. Но судьям нужно было обвинение, которое влекло бы за собой смертный приговор. Но таких лжесвидетелей долго не могли найти. И вот, наконец, пришли двое.

СТИХ 61: и сказали: Он говорил: могу разрушить храм Божий и в три дня создать его.

Эти лжесвидетели хотели обратить в уголовное обвинение слова Спасителя, произнесённые Им за два года перед этим в храме Иерусалимском; Он сказал тогда: разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его (Ин.2,19), причём подразумевал не храм, а Собственное Тело, так что Его слова были пророчеством о Его крестной смерти и воскресении.

Толкователи говорят, что если речь у евангелиста Матфея краткая, простая и немногословная, то у евангелиста Марка, если читать по-гречески, слышно даже, как на этих словах заплетается лжесвидетельский язык. Я разрушу храм сей рукотворный, и через три дня воздвигну другой, нерукотворный (Мк.14,58).

Лжесвидетелям пришлось говорить перед высшими народными начальниками. Естественно, что они пришли в смущение и говорили нескладно. Когда-то им довелось слышать речь Спасителя в Иерусалимском храме. И они тогда были изумлены Его заявлением о том, что можно построить такое громадное здание в течение трёх дней. Лжесвидетели исказили слова Спасителя, и это могло выглядеть перед судьями как дерзость и самохвальство, соединённое с неуважением к самым священным вещам, коков храм.

Дело в том, что слово рукотворный в Ветхом Завете означает идольский. То есть, получается, что Христос не признаёт Иерусалимский храм местом поклонения истинному Богу. И чуть ли не считает его языческим капищем. Поэтому намерен разрушить его и создать какой-то другой, неизвестно какой храм. Вероятнее всего-никакого. Вот так можно было истолковать эти слова лжесвидетеля. Это представлялось явной хулой на храм, а, следовательно, хулой на Бога и Моисея. А это уже серьёзное обвинение. Толкует блаженный Феофилакт: «Поистине, это были ложные свидетели! Ибо Христос не говорил: Могу разрушить, но разрушьте. Притом не сказал: Церковь Божию, но Храм сей, то есть, Тело Моё.»

Поэтому, несмотря на всё желание судий осудить Господа Иисуса Христа, и эти свидетели были признаны недостаточными. Всё время, пока выслушивали лжесвидетелей, Господь безмолвствовал. При этом величественном безмолвии судьи должны были невольно почувствовать, будто обвиняемыми были они сами, а Христос был им Судьёй.»

Если бы Господь защищал Себя, то можно было бы надеяться, что в Его собственных словах найдётся что-либо богохульное и противоречащее Закону. И вот Каиафа, который доселе сидел на своём месте и сохранял видимость спокойствия и важности первого лица всего собрания, потерял, наконец, терпение.

СТИХ 62: И, встав, первосвященник сказал Ему: что же ничего не отвечаешь? Что они против Тебя свидетельствуют?

В некоторых старых переводах не два вопроса, а один. Филологически и по форме правильнее было бы считать всю речь 62 стиха за один вопрос. Тем не менее, реальный вопрос первосвященника понятен: как бы ни были слабы и шатки лжесвидетельства, подсудимый должен дать ответ на них. Против лица, которое желают обвинить, часто выставляются самые ничтожные обвинения, в которых не видно никакого состава преступления. Но и на такие обвинения требуется ответ. В подобных случаях происходит полное разделение правды формальной от правды реальной. При таком суде, всегда свидетельствующем о низком нравственном уровне самих судий, люди, чистые сердцем, весьма часто делаются виновными в различных преступлениях, которые на самом деле не могут быть никому вменены, как преступления. Если Христос был намерен разрушить храм и в три дня восстановить его,-то это намерения, а не деяния, и здесь нет состава преступления. Почему же всё-таки Христос молчал? Отвечает архиепископ Филарет Черниговский: «А к чему было говорить? Он говорил, когда готовы были слушать Его хотя бы без ненависти к истине. А теперь само дело говорило о себе ясно. Ответ был бесполезен, когда никто не слушал и когда суд имел только наружный вид суда.»

СТИХ 63: Иисус молчал. И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?

Все лжесвидетельства были только предлогом для обвинения. Главный же пункт обвинения был сосредоточен вот в этом вопросе: Ты ли Христос, Сын Божий? Новизна религии Христа, её нравственное несоответствие понятиям, обычаям и деятельности религиозно-политической элиты еврейского общества-вот в чём заключалось в сущности преступление Христа с точки зрения этой элиты. Но как об этом сказать так, чтобы было понятно простому народу? Как осудить Христа на смертную казнь? И хитрость саддукеев нашла средство, не прибегая к явно несправедливым мерам, не только заставить Подсудимого говорить, но и сказать нечто такое, чем весь допрос мог бы немедленно завершиться. Как первый служитель Бога Израилева, первосвященник имел право допрашивать обвиняемого под клятвой. В этом случае нельзя было уже не отвечать, не преступив должного уважения к клятве, к сану первосвященника и к самому Закону. К этому-то средству и прибег Каиафа. Каиафа, вероятно, встал со своего места, находившегося в самом центре судейского полукруга, и направился к Подсудимому. И вот первосвященник произносит торжественно слова: Заклинаю Тебя Богом живым. Каиафа произнёс не клятву, а заклятие. Он Богом живым заклинал Христа сказать ему правду. Первосвященник знал, что Христос прежде называл Себя так. Это было, по его мнению, неслыханной дерзостью, самовозвышением и присвоением себе такого высочайшего достоинства, на которое не может решиться ни один человек. Первосвященник желает теперь перед всеми вынудить у Христа признание, что Он действительно виновен в таком преступлении.

СТИХ 64: Иисус говорит ему: ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных.

Ориген толкует: «Он и не отрёкся от того, что Он-Христос, Сын Божий, и не исповедовал этого ясно.» Однако, то, что ответ Христа был утвердительным, видно из того, что Он и понят был в таком именно смысле первосвященником. Это видно из следующего 65 стиха. Для Каиафы и его союзников этого ответа было достаточно. Но Спаситель и теперь призывал их одуматься, остановить их кровавый замысел и для того напомнил им древнее пророчество о будущей славе Мессии. Отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы- это пророчество царя Давида из Псалма 109,1: Сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих.

И грядущего на облаках небесных; это из книги пророка Даниила (Дан.7,13): Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шёл как бы Сын Человеческий, дошёл до Ветхого днями и подведён был к Нему.

Скоро самые дела покажут этим земным судьям, что Христос, тот Самый Царь, Который по описанию пророка Даниила сидит на облаках одесную Ветхого днями, и Который грядёт со славою судить Вселенную. Но Каиафа не хотел слушать голоса пророческого. Втайне он радовался, что уловил Подсудимого на слове. Ему нужно было теперь только из приличия скрыть свою радость и принять на себя вид ревнителя благочестия, который пришёл в ужас от богохульства.

СТИХИ 65,66: Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! На что нам ещё свидетелей? Вот, теперь вы слышали богохульство Его! Как вам кажется? Они же сказали в ответ: повинен смерти.

Разодрал одежды свои-разорвал переднюю часть одежды своей. Вообще, первосвященнику запрещено было раздирать одежды свои. Это был жест величайшего возмущения и потрясения. Все молчали, претворяясь, что потрясены ужасом по причине мнимого богохульства. Иоанн Златоуст говорит: «Первосвященник не объявляет своего мнения, но требует его от своих советников, как будто об очевидных преступлениях и явном богохульстве.» То есть, он ищет поддержки у остальных членов Синедриона. И, конечно, получает её. Было уже далеко за полночь. Оставалось на утреннем заседании Синедриона подтвердить приговор и передать дело римскому прокуратору для окончательного утверждения. «Но почему они не умертвили Его тайно?» - спрашивает Златоуст. И отвечает: «Потому что хотели самую славу Его уничтожить. Много было таких, которые слышали Его беседы и удивлялись Ему. Поэтому враги Его старались предать Его смерти публично, перед всеми. А Христос со Своей стороны,-не препятствует этому, но злобу их употребляет как орудие истины. Через это смерть Его стала всем известной. И случилось совсем не то, чего хотели враги Его. Публичным распятием они хотели повредить славе Его, но вышло всё наоборот…Таково, обыкновенно, коварство: что оно злоумышляет, тем самым и разрушается.»

В ожидании нового заседания Синедриона, Господь был выведен из дворца Каиафы во двор и отдан на поругание буйной толпе стражников храма и архиерейских слуг. Те почитали за долг выказать своё раздражение и презрение к Человеку, Который, по их мнению, был врагом их начальников. Возможно, что от первосвященников был дан слугам намёк, как поступать с Узником. «Пророк Галилейский, Мессия самозванец». Такими насмешками началось поругание. Но скоро от слов перешли к делу!

СТИХИ 67,68: Тогда плевали Ему в лице и заушали Его; другие же ударяли Его по ланитам и говорили: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?

По римскому закону осуждённый не имеет уже права приносить кому-либо жалобы, и лица, издевающиеся над ним, не подлежат уже строгой ответственности. Чувство стыда и требования совести заглушаются грубостью и жестокостью естественного человека, и он делается подобным хищному зверю, чуждому всякого сострадания и милосердия. А религиозная ненависть всегда бывает сильнее, чем какая-либо другая. Всё это и было причиной, почему Христос и подвергся теперь поруганию. Ему плевали в лицо, били кулаками, заушали (давали пощёчины). Возможно, что и били чем попадя: палками, хлыстами, розгами: всем, что под руку попадалось. Господь переносил все эти поругания молча. Ещё через пророка Исаию Господь сказал о Себе: Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания (Ис.50,6). Теперь это пророчество исполнилось в точности. Многие изумлялись, смотря на Тебя,-сколько был обезображен паче всякого человека лик Его, и вид Его-паче сынов человеческих! (Ис.52,14). Об этих-то событиях должны мы читать Писание как можно чаще; об этом слушать со всем вниманием, об этом размышлять и поражаться умом сему таинству нашего спасения. Апостол Павел пишет: «Итак выйдем к Нему за стан, нося Его поругание. (Евр.13,13).

СТИХ 69: Пётр же сидел вне на дворе. И подошла к нему одна служанка и сказала: и ты был с Иисусом Галилеянином.

В то время, когда Господь наш стоял связанный перед Синедрионом, на дворе первосвященническом совершилось глубоко печальное событие: Его любимый ученик, ещё так недавно уверявший Его в непоколебимой преданности, совершил великий грех отречения от любимого Учителя и пал ниже всех апостолов, если не считать Иуду.

Толковая Библия Лопухина разъясняет: во всякой другой истории событие это показалось бы микроскопическим. Но в истории страданий Христа здесь виден страшный ужас и кровавый трагизм. В то время, когда Христа били, плевали на Него и вообще страшно оскорбляли, Пётр, пришедший во двор первосвященника, в течение всего допроса сидел, по-видимому, вместе с первосвященническими служителями и грелся у огня. То, что происходило внутри, в душе Петра, не было никому заметно; а во вне было только видно, что он грелся у огня. Внутри у Петра бушевало другое пламя,-невещественное. Он находился в положении человека, который видит с берега утопающего и не имеет ни сил, ни средств, чтобы чем-либо ему помочь. Это вообще одно из самых мучительных состояний всех добрых и любящих людей. Иоанн, показавшись на мгновение (Ин.18,15-17), быстро накидывает завесу на свою собственную личность и скрывается в ночной мгле. Остаётся на страницах Евангелия один Пётр со своим наружным спокойствием. «Власть тьмы», охватившая его Учителя и завладевшая Им, как грозная туча во время тёмной ночи, блещет молниями и поражает громовыми ударами и скоро распространяется и над головою Петра. Пётр постепенно, сам ничего не подозревая, входит в ограниченную область искушения. Служанка-придверница, которая появляется в этом евангельском рассказе, совершенно неизвестная ни нам, ни первым христианам личность. Она вглядывается в Петра и затем подозрительно говорит вслух: и ты был с Иисусом Галилеянином.

Наблюдательность, острое зрение и несдержанный язык женщин всем известен. Судя по выражениям,-это была молодая рабыня или, может быть, даже взрослая девочка. Смелый и отважный Пётр поставлен был в крайне затруднительное и опасное положение. Причём, не занесённым над ним мечом, и не ножом, приставленным к горлу, а легкомысленным вопросом какой-то неизвестной молодой рабыни. Может быть, привратница опасалась, как бы не пришлось ей отвечать за то, что во двор попал человек, которому не следовало там быть.

СТИХ 70: Но он отрёкся перед всеми, сказав: не знаю, что ты говоришь.

Вот это первое отречение Петра. Оно не такое ясное ещё, потому что Пётр даёт уклончивый ответ. Он делает вид, что как бы не знает, считает ли его служанка в числе друзей или врагов Христа. То есть, Пётр пытается отвертеться. Хотя по сути это прямое отречение. В Евангелии от Иоанна краткое, суровое, ничем не сглаженное и прямое отрицание: не я, меня с Ним не было (глава 18). Смущённый вопросом и своим ответом, Пётр встал и вышел из внутреннего двора во внешний, может быть, в надежде, что там он будет не так заметен.

СТИХ 71: Когда же он выходил за ворота, увидела его другая и говорит бывшим там: и этот был с Иисусом Назореем.

По Матфею, к Петру обращается уже другая служанка, по Марку-та же. По Луке, некто другой, а по Иоанну-неизвестно, какие люди. И вот уста Петра, однажды уже изменившие, ещё скорее отверзлись для вторичного отречения. Одних уверений показалось уже недостаточно, и малодушный ученик присоединил ко лжи клятву в том, что он вовсе не знает Иисуса.

СТИХ 72: И он опять отрёкся с клятвою, что не знает Сего Человека.

По свидетельству блаженного Иеронима, некоторые говорили, что Пётр отрёкся от Христа только как от человека, а не как от Бога. Получается, что, защищая апостола, обвиняют во лжи Бога. Ибо, если Пётр не отрёкся, то неправду сказал Господь, предсказавший о троекратном отречении от Него Петра.

СТИХ 73: Немного спустя подошли стоявшие там и сказали Петру: точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя.

Чтобы избежать опасности, Петру надо было или тотчас же спасаться бегством, или возвратиться назад, чтобы отклонить всякие подозрения. Если бы Пётр вздумал бежать, то за ним, вероятнее всего, была бы устроена погоня, как за шпионом. Поэтому Пётр предпочёл отклонять всяческие подозрения и с наружным спокойствием, по-видимому, опять садится со служителями у огня. Но первоначальные подозрения начинают разрастаться. Особенный галилейский говор и акцент Петра служил сильным подтверждением того, что он действительно из общины этого Галилеянина (Христа). Златоуст говорит: «Робкий Симон не знал, что делать, забыл себя и Учителя, умер от страха, и всеми видами клятв начал утверждать, что он вовсе не знает этого Человека.»

СТИХ 74: Тогда он начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека. И вдруг запел петух.

Матфей, Лука и Иоанн говорят, что в это время петух пропел в первый раз. Марк ясно указывает, что петух пропел во второй раз (Мк.14,71). За это противоречие особенно любили цепляться отрицательные критики в начале 20 века. Для нас же важен сам факт пророчества Иисуса, и как он ве покаяния-подтвердился. Толковая Библия Лопухина поясняет: «Для читателя русского Евангелия совсем незаметно то, как нарастало, усиливалось отречение Петра. Это можно понять только, читая греческий текст. Вместо клясться и божиться в подлиннике стоит проклинать и клясться. Но малодушный ученик ещё не успел окончить своих клятв, как проповедник покаяния-петух, пропел во второй раз (по Марку). В то же время Господь, бывший среди стражи во дворе, обратился в ту сторону, где находился Симон Пётр, и где, по причине спора, произошёл шум. Христос посмотрел на него пристально. Архиепископ Херсонский Иннокентий поясняет: «Этого взгляда достаточно было для Петра.»

СТИХ 75: И вспомнил Пётр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели пропоёт петух, трижды отречёшься от Меня. И выйдя вон, плакал горько.

Проклятия и клятвы слышались из уст Петра тогда, когда Сам страждущий Господь и Учитель его был совсем недалеко от него. Матфей и Марк об этом не упоминают, а Лука говорит следующее: Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра, и Пётр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде, нежели пропоёт петух, трижды отречёшься от Меня (Лк.22,61).

Представьте, что пережил при этом Пётр. Это было чувство крайнего стыда и позднего раскаяния. Не обращая теперь ни на кого внимания, он бросился вон со двора и выбежал в ночную тьму, никем не преследуемый. И оставшись наедине, залился едкими, жгучими слезами, такими, какими, может быть, плакали с того времени немногие люди, потому что эти тайные слёзы Петра с течением времени сделались знаменитыми. Святой Климент, ученик апостола Петра, повествует, что Пётр всю жизнь, при полуночном пении петухов становился на колени и, обливаясь слезами, каялся в своём отречении и просил прощения, хотя оно было дано ему Самим Господом вскоре по Воскресении. По преданию глаза Петра от частого и горького плача всегда были красными.

Иоанн Златоуст рассуждает: «Страшное и неслыханное дело: когда задерживали учителя, Пётр так воспламенился, что отрубил ухо рабу первосвященника. А когда надлежало больше обнаружить негодования, слыша такие порицания, тогда он отрекается. Он не сносит угрозы бессильной служанки. И не один раз, а и в другой, и в третий раз отрекается. И всё это за короткое время, и не перед судьями, и не тотчас чувствует своё падение. И когда пропел петух, не вспомнил сам, а надобно было, чтобы опять напомнил ему Господь. Так он был поражён страхом. И когда Христос привёл ему на память грех, не осмелился он плакать явно, чтобы по слезам не быть обвинённым.»

«Это нечаянное и глубокое падение Петра, горько им оплаканное», -говорит святитель Филарет Московский,-попущено провидением Божиим не только для его испытания, но и для наставления всем нам. Он преткнулся, чтобы мы научились осторожно ступать по пути спасения.» Кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть (1Кор.10,12).