Престольный праздник крестильного храма Иоанна Кронштадтского города Петропавловска

2 января 2016 года день памяти св. прав. Иоанна Кронштадтского. Божественную Литургию в крестильном храме возглавил епископ Петропавловский и Булаевский Владимир.

Фотогалерея

Его Преосвященству сослужили: секретарь епархиального управления протоиерей Сергий Первушин, иерей Антоний Шувакин, иеромонах Далмат (Прохоров), иеродиакона Амвросий (Горбунов), Серафим (Максимов).

Песнопения Божественной Литургии исполнял хор храма Всех Святых под руководством Михайловой И.Л.

На сугубой ектении владыка Владимир вознес молитву о мире и преодолении междоусобной брани на Украине.

В завершение богослужения состоялось славление прав. Иоанна Кронштадтского и прочитана молитва.

По окончании Литургии состоялся крестный ход вокруг храма и был освящен флюгер в виде ангела для колокольни крестильного храма.

Затем владыка Владимир поздравил всех присутствующих с праздником и обратился со словами проповеди.

Иоанн Кронштадтский родился в холодных краях, в бедной семье. Ничего такого, роскошно-великого вокруг него не было: бедное детство, тяжёлый быт. С ранних лет он был человеком Церкви. Обычный мальчонка, родился в семье причетника. По молитвам усердным ему было даровано разумение грамоты, подобно тому, как Сергий Радонежский получил разумение грамоты через усердную молитву и явление ангела в виде схимника. Также и Иоанн получил некое откровение разума, спадание пелены с глаз после усердной молитвы о даровании разумения книжной науки.

Кронштадтская крепость, Кронштадтский порт — ворота, запирающие Петербург со стороны Балтики. Иоанн начинает служить там, в Кронштадте, начинает отдавать себя пастве. Он заходит в нищие, убогие клетушки, в которых живут люди, в полуподвалы и подвалы. Ведёт дневник, в котором подробно записывает все события своей внутренней жизни. Пишет: «Вспомни, человек, что Господь родился в пещере. Не гнушайся войти в ту пещеру, в которой сегодня живут подобные нам люди. Вспомни, человек, что сам из грязи создан. Не гнушайся грязи человеческой. Иди к тем, которые грязные, вонючие, немытые, бедные, глупые. Иди к ним. Потому что ты такой же». И вот он идёт туда. Иногда без башмаков домой возвращается — отдаёт свои башмаки нуждающемуся. Иногда пальто своё вешает на плечи раздетого человека. Иногда приходит в жилища, спрашивая, в чём нуждаются: в лекарствах, одежде, деньгах, еде. Уходит и возвращается с пакетами еды, лекарств, с какими-то одёжками. По сути, раздаёт себя, полностью, всего.

Времена были не очень благоприятные. Революции, которые впоследствии разразились, сначала пятого года, потом семнадцатого — февральская и октябрьская — они в воздухе носились, они не были случайностью. Всё пахло бедой. Потому что целый комплекс ложных идей залез людям в головы. Люди хотели земного рая, люди поверили в науку, люди возгнушались своей Церковью, своим прошлым, захотели чего-то другого, захотели «наш новый мир построить». В общем, это было очень серьёзное испытание для души любого человека.

Он стал известен за пределами отечества среди инославных, среди людей даже и не христианской религии. Например, бывали случаи, когда Иоанн, плывя на пароходе по Волге, по другим большим рекам, останавливаясь на станциях, совершая молебны и проповедуя (к концу жизни его уже знали как всемирного проповедника Евангелия), заезжал в мусульманские или еврейские сёла, где неурожай держал людей в голоде, или же падёж скота наносил большую беду хозяйству. Он молился Богу об этих еврейских жилищах, о мусульманских жилищах, его молитва была чудотворной и здесь, и благодарные люди вносили его в свои памятные книжки, чтобы вечно за него благодарить Бога.

Отец Иоанн не был одинок в том, что он нёс на себе крест молитвы за весь мир. Он сам говорил, что есть, например, Алексей Мечёв, ему известный, его современник, сопастырь и сомолитвенник, московский чудотворец. Была уже тогда Матрона Московская, которая уже вступала на свою стезю молитвенного труда. И много-много ещё других было святых епископов, монахов, которые все находились в неком духовном сопричастии, они были одного духа. Но так ярко, как отец Иоанн, не горел из священства, в принципе, никто в истории.